Сердце Зверя
Шрифт:
— Мне не грозила опасность, — сказала я тихо. Когда Зверь нахмурился, а глаза его полыхнули огнем, добавила еще тише: — Он ничего бы мне не сделал.
Зверь нахмурился еще больше, а потом поднял руку. Указывая глазами на небольшой плоский браслет из странного материала на запястье, он словно приглашал к нему прикоснуться.
Я кивнула и осторожно положила пальцы сверху. К моему удивлению, они прошли сквозь браслет. Хоть моя рука лежала на матовой поверхности, под пальцами я ощущала горячую кожу оборотня.
— Знаешь, что это? — спросил Зверь и я покачала головой.
— Кажется, я видела его раньше, —
И это была чистая правда.
— Подарок Анжу, — пояснил Зверь, и я часто заморгала. — Браслету и вправду не страшен ни оборот, ни полуформа. Более того, он продолжает работать.
Я не удержалась и снова провела пальцами по матовой поверхности. Ощутив руку Зверя, сглотнула и отдернула пальцы.
— Для чего он? — спросила я.
Зверь кивнул.
— Правильный вопрос, Эя. Анжу дал его мне, чтобы я мог издалека определять церковников.
Меня передернуло. Слишком явно перед глазами встал фиолетовый шатер, гроза, что грохочет снаружи и происходящее внутри.
— Браслет предупреждает меня об опасности, — сказал Зверь. — Тот, с кем ты только что встречалась, готовил тебе ментальное вмешательство.
И вот вроде бы было все равно, пусто, даже опустошенно, но как-то все равно. А от этих слов Зверя вдруг стало больно. Невыносимо больно. Глаза защипало, а горло словно что-то сдавило. Андре? Мне? Ментальное вмешательство? Нет! Этого просто не может быть! Но память услужливо подбросила картину, как мы с Андре бежали из Ньюэйгрина, показала пустые глаза Милы, голубой свет, что течет из ее рта и стекает в священный сосуд, опустошая память… С Милой Андре смог. Почему со мной не стал бы делать подобное?
— Нет, — помотала я головой. — Нет, не может быть. Андре никогда не стал бы… Нет!
Зверь посмотрел на меня хмуро и с жалостью одновременно.
— Браслет Анжу сообщает о священных сосудах поблизости, Эя. У этого… человека был с собой священный сосуд. Он бы опустошил твою память. Ты бы и не вспомнила, что происходило с тобой в Заповедных землях. И скорее всего, после всего этого стала бы безвольной куклой. Магия Аты опасна. Ее вмешательство в разум не проходит бесследно.
— А ты, — вырвалось у меня, — ты же был у них в плену… Как тебя?.. Почему ты?..
И я замолчала. Зверь и так много вынес в плену у церковников, с моей стороны чистым свинством было бы спросить его, как он не утратил память. И вместе с тем вопрос рвался наружу.
Зверь меня понял.
— На разум свободного народа не действует магия Аты. На нас можно наслать иллюзию, заставить видеть или не видеть какое-то время то, что надо магам церковников. Но повлиять на нашу память невозможно. Магия безумной Богини почему-то не действует.
— Не действует? — опешила я. — То есть вам нельзя стереть память, как человеку с одной ипостасью?
Фиар снова помотал головой.
— Нет, Эя, — подтвердил он. — Мы неподконтрольны вашей Церкви. И это еще одна причина истреблять нас.
Я замолчала. Стояла так какое-то время, зябко поводила плечами, хмурила лоб. Фиар стоял рядом, не делая попытки приблизиться, словно понимал, что меня сейчас трогать не следует.
— Фиар, — позвала я его по имени и, когда Зверь кивнул, продолжила, стискивая пальцы: — Но это же ужасно… Это позволяет им… Абсолютный контроль… Они же так с каждым могут. С любым лордом, леди… С его и ее величествами, — я закрыла рот ладонью, а зубы клацнули от ужаса. — Это ведь… Ведь все сделают, что скажет Церковь. Она будет править королевством. Она уже правит!
В глазах потемнело, картинка чуть поплыла. В тот же миг меня придержали под локоть, а в следующий я оказалась прижатой к мускулистой груди. Не Зверь прижал меня к себе, нет. Я сделала это сама. Он же замер, как замирает человек, когда к нему на колени прыгает кошка. Только бы не спугнуть. Лишь спустя какое-то время его горячая ладонь аккуратно легла мне на плечи. И стало до того уютно, что я не выдержала, шмыгнула носом. Тут же меня прижали сильнее, а затем провели ладонью по волосам, успокаивая, как маленькую.
— Это ужасно! Ужасно! — вырвалось у меня.
— Пока не настолько, — проговорил Зверь. Продолжая успокаивать меня, он пояснил: — Церковь не подвергает ментальному воздействию тотально. Пока. Слишком очевидны признаки вмешательства.
— Пока? — переспросила я и почувствовала, как Фиар кивнул.
— Пока оскверненный магией безумной Богини Источник не обрел полную силу, — сказал Зверь. — Андре говорил, что это произойдет не раньше чем он получит кровь очень сильного мага. Последнего мага в роду.
Риолин на груди дернулся. Вспомнились слова Велеса, что в камне заключена вся магическая сила нашего рода. Вспомнилось и то, что Андре не смог прикоснуться к камню. Ко мне смог, а к камню нет. Значит ли это, что, если убить меня там, у этого Источника, тот получит силу магии всего моего рода? Камень связан со мной, это я уже поняла. Он холодеет, когда мне грозит опасность, и становится теплее в противоположном случае. Опасность именно для меня. Не для камня. То есть его магическая сила существует только при моем участии. В противном случае камень бессилен. Он долгие годы находился у Фиара, но его волк был слишком далеко. Где-то там, откуда его невозможно вернуть. В день, когда камень попал ко мне, Зверь вернул своего волка. И отец знал это. Он просил Фиара позаботиться обо мне, а камень вообще отдал ему на хранение, зная, что получу этот камень я только тогда, когда окажусь в Заповедных землях. Не раньше. Если бы камень был у меня раньше, Заповедных земель я бы не увидела никогда. Значит, вот чего хотят церковники. Получить всю силу магии рода Альбето для Источника. Который некогда принадлежал истинной магии, магии природы, жизни… Но после того, как попал в руки приверженцев безумной Богини, стал Источником магии Аты. И хуже всего то, что Андре с ними заодно. Или нет? Он ведь ушел? Когда я прогнала его, он ведь ушел?!
Мысли роились, неслись кувырком, собирались будто снежный ком и катились по разуму сокрушительной лавиной. Их было слишком много, и все они были безжалостны. Беспощадны.
Я всхлипнула.
Рука Зверя на моей макушке тут же напряглась.
— О чем ты думаешь, Эя?
— Почему он ничего мне не сделал? — глухо спросила я, не ожидая ответа. — Я прогнала его, и он ушел. Ты сам видел. У него был с собой священный сосуд, да, я знаю, я знала это… Но он не воспользовался им, чтобы причинить мне вред. Он бы никогда…