Шрифт:
Среди последних книг Адриана Коула (Adrian Cole) мрачное фэнтезийное произведение «Кроваво-красный ангел» (Blood Red Angel) и «Рука милующая» (Oblivion Hand), объединенные в форму романа истории о герое Коула Вайдале. Серии «Омара» (The Omaran Saga) «Место среди павших» (A Place Among the Fallen), «Трон дураков» (Throne of Fools), «Король света и теней» (The King of Light and Shadows), «Гнев богов» (The Gods in Anger) и «Звездный реквием» (Star Requiem), «Мать бурь» (Mother of Storms), «Ворующий сны» (Thief of Dreams), «Небесный полководец» (Warlord of Heaven), «Лабиринт миров» (Labyrinth of Worlds) напечатаны no обе стороны Атлантики, а рассказы
Как объясняет сам автор: «Сперва я собирался написать роман об оборотнях под названием „Сердце зверя“ и год или два назад приступил к работе. После ста страниц я решил, что сюжет еще не доработан, сунул рукопись в стол и переключился на другие произведения, хотя мысль о вервольфах не покидала меня. В итоге возникли существа, которых я назвал киберволками и которые зажили своей жизнью на страницах моей новой книги „Дорога к Армагеддону“.
Но я не отказался от идеи романа об оборотне, составил план, набросал характеры и наметил несколько поворотов сюжета, и тут мне представилась возможность написать рассказ для этого сборника. Так что заглавие сохранилось, главный герой (первоначально названный просто Эрнотом) частично уцелел, и кое-где всплывают элементы романа. По-моему, эти трансформации ничего не испортили.
Я по-прежнему намереваюсь развить „Сердце зверя“ в большое произведение, хотя нынешнее рабочее название нового романа — в честь его главного героя — бдительный Джон».
В конце остался лишь ужас. Иное слово тут не годится. Люди не врут — это был леденящий ужас, от которого бросало в дрожь, и человек изо всех сил пытался сдержаться, ведь он обладал одним преимуществом: пистолетом. Иные эмоции должны были бурлить в нем: в конце концов, они же подпитывали его раньше. Отвращение, злость, разочарование, ярость, слепая решимость добиться справедливого возмездия. Именно эти чувства сплотили его и его товарищей, превратив их — как они сами считали — в неодолимую силу. И вот настало время высвободить потенциальную энергию. На короткий миг он ощутил еще кое-что: ликование. Радостное предвкушение убийства. Его свирепая хватка казалась едва ли не благородной.
Там внизу, среди теней, пряталась его жертва. Загнанная в угол. Угодившая в ловушку. Как рыбка в сеть. Ему оставалось лишь спуститься туда и завершить дело. Разве не просто? Спуститься вниз и покончить со всем.
Вниз, в ужас.
Грэйнджер жил один, но отшельником его никто не назвал бы. У него было множество друзей в городе, и ни одна вечеринка или иное сборище не обходились без него. Однажды, десять лет назад, он едва не женился, но не сложилось; в свое время он подумывал о том, не стоит ли попытаться еще разок, но теперь он знал, что, разорвав отношения, ни он, ни та женщина не ошиблись. Сейчас он был слишком поглощен собой, чтобы подыскивать партнершу, хотя и не отрицал наличия нескольких интересных вариантов. Видит бог, приятели изо всех сил старались свести его с кем-нибудь. Впрочем, настоящие друзья оставили эти попытки — по крайней мере друзья-мужчины. Их жены все еще надеялись, что он найдет себе пару. Они хотели как лучше, но порой это раздражало его. Он даже не знал почему.
Нельзя сказать, чтобы люди в их небольшом сообществе были связаны очень тесными узами, но знание того, что они могут положиться друг на друга, если что-то пойдет не так, придавало им уверенности. Предместья разрастались, один район вливался в другой, но невидимые различия все равно присутствовали, и Грэйнджер энергично приспосабливался к ним. До переезда он жил в центре города и там действительно чувствовал себя одиноким. Здесь же его защищало само новое место в обществе. Он даже не представлял, насколько защищало.
Возможно, им повезло: средства массовой информации беспрестанно горланили о преступлениях, вандализме, насилии. Грэйнджер не закрывал на это глаза и не пренебрегал фактами. Темная сторона человеческой природы вполне способна сунуть свой длинный нос куда угодно. Просто здесь казалось, что все у тебя под контролем. Дети в безопасности, воровство сведено к минимуму, нападения и грабежи — вещи почти неслыханные, не говоря уже об убийствах; если что-то такое и случается, то крайне редко.
Так что когда все началось, никто и не понял, к чему это приведет, — по крайней мере сперва.
Пропал Эд Карлион. Его исчезновение не имело смысла. Эд продавал машины, и конечно, ему, как и любому торговцу автомобилями, порой приходилось «расстраивать» людей, но он пользовался репутацией честного человека, да и друзья присматривали за ним. У него была жена и трое ребятишек. Едва ли брак Эда был заключен на небесах, но супружество его казалось счастливым. Если Эд и попал в переделку, то это осталось тайной, покрытой мраком. Никаких финансовых затруднений, никаких проблем с выпивкой или азартными играми. Эд был простым, степенным и надежным. Но однажды вечером он не пришел домой.
Полиции не удалось его обнаружить. Хелен, его жена, сходила с ума от горя и страха. Ни следа. Машину Эда нашли на парковке возле работы. Никаких признаков борьбы. Никаких зацепок. Шесть недель спустя полиция, сдавшись, закрыла дело. Грэйнджер и остальные догадывались, что решило следствие: мужик просто дал деру. Некоторые местные, не знавшие Эда, предполагали то же самое.
Потом пришел черед Лу Ирлама. Ему было пятьдесят четыре — на несколько лет больше, чем Эду Карлиону, — но жил он примерно так же. Два его сына покинули дом за пару лет до происшествия в поисках своего места в мире, но с женой Лу отлично ладил. Он любил перекинуться в картишки, но знал меру. Еще один обычный, уравновешенный мужчина.
И снова — ни единого следа. Однажды днем вышел из офиса купить что-нибудь перекусить, и никто его больше не видел. Полиция опять признала свое поражение. Очередной жирный ноль.
За восемь месяцев исчезли пять человек. В одном районе. Никаких улик, никаких признаков грязной игры, никаких указаний на домашние неполадки, интрижки на стороне, личный кризис. Ни у кого из пропавших не было причин скрываться. Никто из них не снял денег со счета или что-нибудь в этом роде. Какая-то мелочь да одежда — вот и все, что у них имелось.
Полиция, приведенная в замешательство своей неспособностью узнать хоть что-то об этих исчезновениях, отказывалась признавать возможность того, что все эти мужчины убиты. Детективы, конечно, не говорили этого в открытую, но подозревали сговор. И вообще они устали колотиться лбами о кирпичную стену, так что следствие сбавило обороты.
Пять семей горевали. И куда больше народу злилось. Да, они боялись — но злились. Грэйнджер в том числе. Эти пятеро были его друзьями. И, как и остальные его товарищи, Грэйнджер думал о себе как о пока уцелевшем. Как о потенциальной жертве.