Сердцеедка Иванова
Шрифт:
– Ты беременна!? Какой срок?
Совсем забыла. В нашем современном мире сейчас так часто женятся из-за того, что ты ждешь ребенка, а не потому что нужно сгонять в ЗАГС и узаконить свои отношения перед всем миром. Причем, это не я говорю, а статистика.
Переубедить было сложно, так как половина персонала уже мысленно отправили меня в декретный отпуск. И причина была – мое повышение и человеческая зависть, которая разыгралась на фоне этого.
– Вот я же говорил! Это заразно! Это передается, – восклицает шеф и поддерживает тему моей беременности.
На счет заразно – слегка перебор. Хотя я знаю, что он имел в виду. Бывший арт-директор ушел в декрет «с концами», теперь они решили, что и я беременна, плюс это еще передается по цепочке. От старого арт-директора к новому.
Итак, шеф-повар этого удивительного заведения интересуется, когда будет девичник и как я назову малыша.
Лишь когда я в полном отчаянии крикнула на весь зал:
– Я НЕ БЕРЕМЕННА! НЕ беременяшка-фитоняшка, НЕ живот – беременный бегемот! – восклицала я с такой интонацией, что огромная люстра в главном зале покачнулась, как раскачиваются качели на ветру.
Мои коллеги начали потихоньку приходить в себя, но все же нашему шефу признавать свою неправоту сложно:
– Вот полюбуйтесь! Гормональные нарушения на лицо, – он продолжал гнуть свою дилемму.
Как оказывается, сложно убедить человека в обратном, когда человек хочет верить в эту чушь всеми фибрами души.
Но самое главное я теперь не знаю, что сказать Свете. Она же раскусит меня – даже глазом не моргнет. Представлю, как она начнет возмущаться. Разбрасываться фразами что-то типа: «Разрази меня гром», «Держите меня семеро» и все в таком духе.
Ладно, нет неразрешенных ситуаций, есть не правильные решения. К сожалению не помню, кто это сказал. Плохо, когда не знала, да и еще забыла.
Но вопрос со Светой разрешился сам собой. Она уехала на очень важную выставку и пробудет там почти целых десять дней. А за десять дней может произойти все, что угодно. Может, я уже разведусь. Но пока только готовлюсь к торжественному ужину и знакомству с родителями своего будущего муженька.
Наверное, будущие невесты испытывают перед такой встречей самый настоящий предсвадебный мандраж. Понравится родителям и т.д. Теперь о плюсах всей этой заварушки – я совершенно не волнуюсь. Могу вести себя естественно и непринужденно. Понравится родителям? Думаю, в такой ситуации должно быть все наоборот.
Глава 8
Легкий холодок под коленками все же присутствует. Волнуюсь, конечно, не без этого. Но лучше думать о печеньках.
Признаюсь честно, мне еще никогда не приходилось участвовать в таких мероприятиях.
«Семейный ужин», звучит, как ужин в ресторане, в котором я работаю. Где за ланчем собираются банкиры и при полном пафосе начинают обсуждать что лучше: соус болоньезе или бешамель?
Мой отец обычно ужинает перед телевизором. Большая тарелка украинского борща, хруст зеленых перьев лука и нарезанные на газетке кольца Краковской колбасы. И неважно Новый год, день перед зарплатой или какое-нибудь другое торжество. Он всегда ужинает перед телевизором, бодро переключая каналы и проклиная политиков.
Брат ужинает, обедает, завтракает за компьютером, на таких же условиях, как и папа, независимо от ожидаемого мероприятия или дня недели. Хотя когда он сидит за компом и играет в свои стрелялки, то в днях недели, в общем-то теряется. Его прямо с фанфарами засасывает в эту черную дыру, как к примеру пылесос засасывает его носки.
В общем, семейный ужин – это точно не про мою семью. Однажды мама хотела выкинуть стол, грустно простаивающий на кухне. На нем даже крошек никогда не бывает. Потому что по ее словам он зря простаивает и только занимает столько свободного пространства, где к примеру можно медитировать или заниматься йогой.
На предстоящий ужин решила надеть темно-синие платье с не слишком открытым вырезом. Волосы заколола на затылке. Минимум косметики – максимум обаяния.
Села в такси, показала водителю адрес, который высветился на экране моего телефона. Таксист посмотрел на меня, удивленно открыв рот, а затем спросил:
– Вам точно туда? – спрашивает и настороженно смотрит на меня.
– А вы точно таксист? – парирую в ответ.
Вот откуда я могу знать точно туда мне или не туда. Какой адрес мне скинул этот Герман Алексеевич, такой я ему и показала.
Таксист кавказской национальности кивнул, завел мотор и мы помчались по Московской автостраде.
Ехали долго. Я без конца смотрела на счетчик, который тикал быстрее, чем я моргаю. Быстрее чем разматываю рулон туалетной бумаги, когда уже сильно припекло, когда уже не в терпеж.
И наконец-то, когда сумерки совсем окутали местные окрестности, а из-за хмурых облаков показалась холодная луна – мы подъехали к высоким кованым воротам. Камеры тут же закрутились на заборе.
Затем ворота распахнулись. Я успеваю только ахнуть. Причем, не только я, но и водитель тоже.
Такси заезжает на огромную озелененную территорию. Где бьет ключом фонтан, где горят огни и окружает темно-зеленый фигурный топиар.
– Обалдеть! – восклицаю я и улыбалась таксисту. – Мы что в Голливуде?
– Лучше. Мы на Рублевке, – также радостно отвечает.
Желтое такси останавливается перед резиденцией. Выхожу из такси и до конца не осознаю, куда я попала.
Это был огромный трехэтажный дом в стиле рустика.
Такси уезжает, а я продолжаю идти уверенной походкой по аккуратно выложенной дорожке.
При свете ярких фонарей, на пороге огромного дома появляются две женщины. Одна из женщин напоминает мне Германа. Есть у них какая-то общая схожая черта. Не могу точно сказать, какая, но что-то есть.
Когда я подхожу ближе на ухоженных женских лицах, появляются белоснежные улыбки.
– Как же мы рады наконец-то познакомится с невестой сына! – высказалась женщина, которой на вид около пятидесяти. Ровные брови, прямой нос, гладкая, светлая кожа и добрые глаза, которые смотрят на меня так открыто. Женщина сияла в своем золотисто-бежевом платье, как Кремлевская елка. Постоянно улыбалась, дотрагивалась до пепельно-русых волос, тем самым поправляя свою модную прическу каре.