Сердцеедка Иванова
Шрифт:
Это же надо было умудриться так! Хотя получилось весьма неплохо.
– Вы меня уволите, да? – смотрит на меня преданными глазами, словно морская свинка просит ее покормить.
Если честно у меня не так много времени. Спешил на пресс-конференцию. И если честно, я очень занятой человек. У меня каждая минута расписана посекундно. А тут рубашки… Да к черту их!
– Нет, не уволю. Пока… Будь повнимательней, – выставляю указательный палец в ее сторону, а потом иду к зеркалу.
Смотрю на свое отражение, поправляю зажим для галстука, хватаю кейс и спешу к машине. Водитель уже бедолага
Двадцать минут в пути, куча принятых звонков, обсуждение деловых встреч и вот я на работе.
Как только пересек огромной холл небоскреба, шагая по мраморной плитке – меня встречает мой пресс-секретарь. Мужчина тридцати пяти лет, за плечами которого два красных диплома и который, как и я сосредоточен только на работе.
– Он ждет вас. Нотариус вашего отца.
Утвердительно киваю и уверенным шагом направляюсь в кабинет.
Высокий крупный мужчина за пятьдесят, в очках с круглым, как мяч животом и щеками, как у добротного хомяка – ждет меня в приемной.
Держит в руках кожаный портфель, поправляет очки, сползающие с носа. Приглашаю его в кабинет, указываю на стул.
Он лишь кивает, сжимает ручку портфеля проходит вглубь и садится за стол.
Задумчиво сидит, молчит. Перебирает пальцами-сардельками по столу. Затем достает платок из кармана своих брюк, проводит им по гладкой лысине. Заметно нервничает, снова поправляет очки на переносице и никак не решается начать разговор.
В последнее время я часто видел его в доме отца. Казался важным таким, в бордовом галстуке и сером пиджаке. Неприятный тип, если честно. Отец доверял ему, как самому себе. Но вот отца не стало и он начал преследовать меня. Догадываюсь, по какому вопросу.
Он тянул резину, я без конца смотрел на циферблат наручных часов. У него есть пятнадцать минут, затем меня ждут важные переговоры.
– Вы знали, что компания принадлежит вашему отцу? Уже покойному отцу – наконец-то обращается он ко мне, когда я подхожу ближе и бросаю строгий взгляд в его сторону.
– Да, знал, – грубо отвечаю. В какой-то момент кажется, что глаза моего собеседника стали косится друг на друга. Хотя нет, всему виной его винтажные очки.
– Он оставил завещание, поэтому я здесь, – подтверждает, и теребит платок в руках. – Вы сможете вступить в права наследства и сможете распоряжаться состоянием только при одном условии.
– Каком? – не могу скрыть удивления.
– Вы должны жениться, – подтверждает он.
Я знал, что я единственный наследник, но не знал, что отец решил устроить мне настоящий марафон. Хотя это в его стиле.
– Так я женюсь, – решил сразу пойти в ва-банк. Я не намерен терять компанию.
После моих слов, в особенности слова: «женюсь» – нотариус покачнулся на стуле. Деревянные ножки оторвались от пола вместе с его короткими ногами в лакированных туфлях. Он ушел назад, в невесомость вместе со стулом. Раздался грохот. Нотариус упал, не выдержав равновесия.
Подбежал к нему, протянул руку. Заметил, как его очки с круглыми линзами запотели. Если он сейчас и видел, то только густой туман перед глазами.
Он лежал на полу, все также облокотившись на спинку уже сломанного стула. Руки в стороны, ноги врозь. Лежал безмятежно, шевелились только его губы. Что-то шептал себе под нос, как нашептывает бабка шептунья свой колдовской заговор.
Кряхтел, бубнел. Хотел что-то сказать более уверенно, но я опередил его:
– Дайте руку, – протягиваю ему свою правую и помогаю подняться. Он встаёт согнув колени. Раздается хруст. Такой, будто хрустят сухие ветки. Скорежился, сейчас больше похож на шахматную фигуру «конь». Пытается выпрямить спину, но получается у него это с трудом.
– Прости-извините! Я просто не ожидал. Настолько не ожидал. Был готов услышать, все что угодно, только не объявление о вашей предстоящей свадьбе.
– Врача?
– Нет-нет, все в порядке. Мне бы с невестой вашей познакомится поближе. И поскорее, – последнее слово он особенно выделяет.
Понимаю по его лицу, что он как-то мне не верит. Совсем не верит. Ни на грамм. Мой отец хорошо его проинструктировал.
Да, свадьба не входит в мои планы и никогда не будет входить. У меня сделки, переговоры, управление консалтингом. Штамп в паспорте – это обычная бюрократическая формальность, которая в наше время никому не нужна. Тем более мне.
– И где же сейчас ваша невеста? – он выпрямляет спину, будто собирается взлетать. Тоже мне птица Феникс.
Не успеваю ничего ответить, как двери моего кабинета резко открываются и на пороге появляется блондинка в белых кроссовках. Растерянно смотрит на нас.
– Так вот она. Моя невеста, – подтверждаю и указываю на нее рукой
– Нет! Все же это плохая идея, – отвечаю Свете и бросаю взгляд на высоченное здание, макушка которого прячется где-то там, за ватными облаками.
– Тебе квартира нужна или как?
– Или как, – растерянно отвечаю. Скрещиваю руки на груди и притоптываю носком правой ноги, обутой в белый найковский кроссовок.
– Так, не дрейфь подруга. Я с тобой! Тем более ты идешь просто обсудить детали сделки. На каких условиях он будет сдавать тебе квартиру.
– Мне кажется, что я вообще начинаю не с той проблемы. Захожу не с того конца. Зачем мне квартира, если я собралась уезжать?
– Уехать ты всегда успеешь. Поэтому давай решать проблемы по мере их поступления…, – она не договаривает, оборачивается и смотрит вслед машине, которая нам посигналила. Окно красной иномарки приоткрылось, из нее вывалился парень восточной национальности с очень-очень густой шевелюрой, Причем, как и на голове, так и на бороде. Света машет ему кулаком, говорит, что машина у него – кизяк редкого сорта, собственно, как и он сам, а затем снова возвращается к разговору, будто ничего не произошло:
– Что у нас на повестке дня? Квартира? Вот давай вперед и с песней, – легко толкает меня в спину.
Она права. Но почему я дрейфю? Как выразилась моя подруга – не понимаю. Просто наверное, переволновалось. ФМС, ПМС – все так навалилось.
Поднимаюсь по ступенькам и понимаю, что я так и не подумала, что я скажу и с чего вообще начать разговор.
Может спросить: «Сударь, квартиру сдадите?» Нет, как-то не так. Совсем не так. Если честно вот в такие моменты очень сложно сосредоточиться.