Сердцеедки. Правила любви
Шрифт:
Сидни фыркнула.
— Ха-ха. Но ты, наверное, права.
— Я всегда права. — Рейвен гордо расправила плечи.
— А вот это забавно, — саркастически заметила Келли.
И все четверо рассмеялись. А потом Сидни повернулась к ней и сказала:
— Прости, что я тебя обвиняла в предательстве.
Келли покачала головой.
— Не извиняйся. Я понимаю, как это выглядело со стороны. Просто знай, что я никогда, ни за что не причиню тебе боль.
Сидни обняла Келли.
— Знаю. — Она поманила Рейвен и Алексию. — Идите сюда.
Алексия облегченно вздохнула.
— Прости, Алексия, — сказала Келли. — Ты права. Мы спорили из-за пустяка.
— Да ничего… Просто я хочу, чтобы мы дружили, как прежде, и чтобы никакие парни не мешали нашей дружбе. Я предложила Кодекс, чтобы вам было легче пережить расставание. Я думала, он нас сблизит.
— Так оно и вышло, — улыбнулась Сидни. — Странным способом, но он все-таки сделал свое дело.
— Я остыла к Уиллу, — сказала Келли. — И благодаря Кодексу снова стала общаться с вами.
— И мне он помог, — призналась Рейвен.
Сидни опустила голову.
— Мне тоже помог, раз мы с Дрю готовы к серьезному разговору.
Алексия размышляла, стоит ли рассказывать им, почему и как подействовал Кодекс. Впрочем, не так уж важно почему и как он помог. Главное, что помог.
— Ну, так у нас все отлично? — спросила она.
Подруги переглянулись.
— У меня — да, — сказала Рейвен.
— У меня тоже, — добавила Келли.
Сидни улыбнулась.
— Я тоже в порядке, если не считать того, что мне через пятнадцать минут выходить на сцену и читать свои дилетантские стихи.
— Стихи? — переспросила Рейвен.
— Знаю, это нелепо. Но я должна их прочитать.
— Мы тебя поддержим, — заверила Келли. В этот момент у нее за спиной зажглись фонари.
— Обязательно, — подтвердила Рейвен.
Алексия в знак поддержки сжала ее руку.
— Тебя мы тоже поддержим. Надеюсь только, что после этого мама не запрет тебя в комнате навечно.
Рейвен фыркнула.
— Да уж, я тоже надеюсь.
— Ну что, готовы опозориться? — весело спросила Сидни.
Рейвен покачала головой.
— Нет, но сейчас уже поздно отступать. Так что пошли!
Глава тридцать первая
Правило 26: Не целуй парней как минимум три месяца с момента разрыва.
Сидни сжимала в руке листочек со стихотворением. Листок был весь измятый и влажный от ее вспотевшей ладони. Сидни судорожно сглотнула. Во рту пересохло, в «Скрапе» было жарко от набившегося народа. Она стояла за кулисами, ожидая, когда Дуг Мулне закончит свою комическую пантомиму. Выступал он замечательно — публика буквально покатывалась со смеху. Сидни же выйдет на сцену со своим драматичным, депрессивным стихотворением и либо усыпит всех, либо разгонит.
Дуг поблагодарил публику, откланялся и ушел. Вместо него вышла мисс Валенти, держа в руках планшет с программой.
— А теперь я бы хотела пригласить на сцену Сидни Ховард, которая прочтет стихотворение «Мне хочется».
Если уж убегать, поджав хвост, то сейчас для этого самое время, подумала Сидни.
Но она не сбежала. Она просто не могла этого сделать. На негнущихся ногах она прошла к микрофону и развернула бумажку.
Сидни набрала воздуху и обвела взглядом толпу, вглядываясь в лица. На нее смотрели сотни глаз. Она не помнила, сколько вообще народу способен вмещать «Скрап», но он точно был забит до отказу. Она поискала Дрю и нашла его в самом дальнем углу — его выдали ярко-голубые, как неоновые огни, глаза. Дрю улыбнулся и помахал ей рукой.
Сидни тоже улыбнулась. Страх куда-то отступил — теперь ей не терпелось произнести эти слова вслух.
Она начала читать:
Мне хочется забрать назад Все то, что я сказала. Я знаю, ты был очень рад, Что мы с тобой расстались. Но я тебя еще люблю, Всегда хочу быть рядом, Не отвергай меня, молю, Мне многого не надо. Нас никогда не разлучить, Прости, что укоряла. Нам просто нужно все забыть, Давай начнем сначала!Когда она закончила, в зале повисла тишина. Никто не шевелился. Сидни мучительно хотелось убежать со сцены, но тут ее мама поднялась из-за столика и зааплодировала. К ней присоединились Келли, Алексия и Дрю. И вот уже весь зал разразился аплодисментами.
Сидни облегченно выдохнула.
— Спасибо, — сказала она в микрофон и отступила назад. Потом с трудом пробилась сквозь толпу к маме. — Что ты здесь делаешь?
— Вчера мы с твоим отцом долго разговаривали по телефону, и он упрекал меня, что я совсем не бываю дома и не уделяю времени своей единственной дочери. — Миссис Ховард глубоко вздохнула. — Я поняла, что он прав. И приехала. И, кстати, очень вовремя. Стихи очень красивые.
— Спасибо.
— Я в молодости тоже писала стихи, записывала их в дневник. — Она отвела глаза. — Если честно, я и до сих пор их пишу.
Сидни даже не знала, как все это понимать. Мама так давно не проводила с ней время и не вовлекала ни в какие свои дела. Сколько продлится эта идиллия?
Словно прочитав мысли дочери, миссис Ховард сказала:
— Я взяла неделю отпуска, так что мы сможем где-нибудь пошататься вместе. А потом я постараюсь немного сократить свой рабочий график.
Сидни удивленно вскинула брови.
— Правда?
— Правда. — Миссис Ховард обняла Сидни. — Я люблю тебя, милая.
— Я тоже тебя люблю.
— А теперь, — миссис Ховард высвободилась из объятий, — мне кажется, тебя ждет кое-кто еще. Может, ты пойдешь, поговоришь с ним, а я подожду тебя дома?
Сидни украдкой глянула в другой угол, на Дрю. Ей отчаянно хотелось подойти к нему, обнять и попросить вернуться. Но придется ограничиться просто разговором, о котором он просил.
— Спасибо, — сказала она маме. — Я, наверное, буду дома около одиннадцати.