Сердцу не откажешь
Шрифт:
Я вернулась в комнату к матери. На столе лежали два толстых фотоальбома. Надежда стояла у окна. Ленка гремела посудой в кухне.
– В альбомах детские фотографии, а недавние у нее в компьютере, – негромко произнесла женщина, в голосе слышались слезы. – Если знаете как, то можете включить и посмотреть.
– Я думаю, что нет необходимости лезть в компьютер, я увидела фото в ее комнате. А вот на детские взгляну.
– Которые над софой, тоже недавние, – сказала Надежда, повернулась ко мне и добавила: – Юля пыталась кастинг пройти на съемки в рекламном ролике. Не прошла, но фотографии ей подарили на память. Юлька фотографу очень понравилась. Он даже приглашал ее еще поработать, но дочка не захотела. Не знаю почему.
Мы опять уселись за стол, и я взяла первый альбом. Он начинался с младенческих фотографий Юли. Я листала страницы, задумчиво разглядывая фотографии, на которых пухлая малышка постепенно превращалась в худенькую девочку-подростка. На последней фотографии Юля была с ранцем за спиной и букетом цветов. Фотография была необычного формата, и я не сразу поняла, что она обрезана.
– Когда Юльке десять исполнилось, а отец забыл ее с днем рождения поздравить, она порвала все фотографии, – тихо сообщила Надежда, – точнее, оторвала отца и выкинула, мне ничего не сказала, я позже случайно увидела и ровненько все обрезала.
Она подвинула мне второй альбом. Он начинался со свадебных фотографий, и все они тоже были испорчены. На общей фотографии на ступеньках загса жених был вырезан аккуратным овальчиком, на других оторван совсем, а край фотографии ровно обрезан.
«Юля, должно быть, считала, что отец бросил и предал своего ребенка», – размышляла я, чтобы понять, как лучше провести расследование и найти девушку.
– С кем Юля могла быть предельно откровенной? – спросила я у матери.
– Думаю, что ни с кем, – подумав, ответила женщина, – она очень замкнута, от нее ничего не добьешься.
Я вспомнила фото Юлии, висящие у нее в комнате. С них смотрела очень приятная яркая девушка, с открытым и чуть смешливым взглядом. Этот образ у меня никак не вязался с тем, что сейчас говорила мать.
– Девочки, я тут чай организовала, – за моей спиной появилась Ленка с большим подносом, – только к чаю, кроме лимона, я у тебя ничего не нашла, – она виновато посмотрела на Надежду.
– Зато у меня есть замечательный пирог со щавелем, – спасла я ситуацию. – Ленка, он в моей сумке, найдешь?
Мне бы, конечно, не чаю, а кофе, но и на том спасибо, причем Ленке, хозяйка гостеприимство пока никак не проявляет. Может, от горя – дочь пропала, а может, по жизни такая.
– И найду, и порежу, – услышали мы голос Ленки уже из прихожей. – Да здесь целый ужин для троих!
Пирог оказался отменным, и я мысленно поблагодарила заботливую Ольгу Васильевну. В начинку из щавеля для сочности хозяйка добавила кусочки ананаса, а тесто было таким воздушным, что я едва остановила себя, чтобы не броситься к телефону и попросить рецепт.
– Может, надо было разогреть в микроволновке? – спросила Ленка, дожевывая последний кусок. – А теперь мы все съели.
– Принеси лучше еще чайку, – попросила я Ленку и достала блокнот.
– Постарайтесь вспомнить последние дни и ответить на мои вопросы, – я чуть сменила тон на более жесткий.
– Хорошо. Спрашивайте, я попытаюсь, – женщина слегка подобралась и чуть повернулась ко мне.
– Когда вы поняли, что Юля пропала или ушла из дома?
– Она всегда звонила мне, если задерживалась. В тот вечер она поехала к подруге в офис, – начала рассказывать Надежда. – Ее подруга Вика уже студентка и трудится по вечерам в рекламном агентстве, а Юля ей иногда помогала, чтобы подзаработать. От Вики дочь ушла около двенадцати, а когда я в начале первого набрала ей на мобильный, он был уже отключен, и ночевать она не пришла.
– Не было конфликтов с вами, в школе, с друзьями? – задала я очередной вопрос.
– Со мной у Юли всегда были конфликты, поэтому я старалась не лезть в ее жизнь, – женщина шумно вздохнула и продолжила: – С Ильей они поссорились, но это по Юлиной инициативе. Илья несколько раз звонил, но она трубку швыряла. В школе никогда проблем не было, она очень самостоятельная и учится хорошо.
– Да Юлька чуть-чуть до медали не дотянула! – Это Ленка с новой порцией чая появилась в дверях и включилась в разговор. – У нее четверки только по физкультуре и по химии. – Она водрузила поднос на стол, не опрокинув ни одной чашки. – А вот ЕГЭ сейчас не сдает…
– В полиции сказали, что если ее насильно удерживают, то справку напишут, и она в дополнительные сроки еще сдать успеет, – перебила Ленку Надежда.
– Ну, что ты за мать, Надежда! Думаешь, что в таком состоянии девочка сможет экзамены сдавать? – возмутилась подружка. – Да ей психологическую реабилитацию проходить нужно будет! И тебе заодно!
– Успокойся, Лена! – вмешалась я, чтобы остановить перепалку.
Ленка угомонилась и стала разливать кипяток по чашкам, в которых уже болтались чайные пакетики. Зная Ленку, я понимала, что вскипевший чайник – страшное оружие в ее руках, поэтому решила пока помолчать, не отвлекая подругу от такого опасного занятия.
– А бывало, что Юля не ночевала дома?
– Бывало, конечно, но я всегда знала, где она, – отозвалась Надежда.
– Надя, мне нужны будут все контакты дочери.
– Вот записная книжка Юли, – женщина протянула мне пухлый органайзер. – Она всегда дублировала номера телефонов, боялась, что с симкой что-нибудь случится и связь с друзьями потеряется.
– А что вы можете сказать о друзьях дочери, с кем она особенно близка? – спросила я, перелистывая страницы, исписанные четким почерком.
– У нее друзья по картинг-клубу, по языковой студии, одноклассники и Вика, – проговорила женщина, стараясь ничего не упустить. – Я знакома с теми, кто бывал у нас дома.
– А вы могли бы, скажем, сегодня вечером пригласить их в гости, чтобы я могла с ними побеседовать? – спросила я Надежду.
– Я постараюсь, – коротко ответила женщина и добавила: – Я список себе написала, по которому всех обзванивала, как раз выбирала самых близких.
– Вот и отлично, – сказала я, вставая, – мы пойдем. А часов в восемь я приеду.