Сердцу не откажешь
Шрифт:
– Суммы большие через банкомат не возьмешь, – удивилась я.
– А на карточках больших сумм и не было, в общем, около двухсот тысяч.
– Действительно, странно. Лезть в такие дома и рисковать из-за такой мелочи.
– Странно еще и другое, – продолжил Мельников, – в третьем доме вообще ничего не взяли. Посторонние вошли, походили, наследили, но ничего не тронули, – тут он помолчал, – а дом-то этот принадлежит Егору. Вот я сижу и думаю, может ли это быть случайностью? Уверен, что нет, поэтому жду твоих объяснений.
– А где сейчас не жарко?
– Там, где кондиционеры.
– И где есть мороженое, – согласилась я и предложила, – в «Чебурашке» на набережной.
– Идет! Через полчаса буду, но мороженое не хочу. Пивка бы, – мечтательно произнес Мельников.
Я быстро позвонила Юле и проинструктировала, что нужно сделать, чтобы вернуть из полиции паспорт и вещи. Потом стала прикидывать, что надеть, чтобы при этом меньше двигать руками. Похоже, зря я на тугую повязку не согласилась, грудная клетка ныла постоянной тупой болью.
Через огромные окна заведения был виден фонтан, в котором плескалась малышня. Их мамочки сидели тут же, о чем-то безмятежно болтая. Струи фонтана на излете превращались в мокрую пыль, и получалась веселая радуга. Мельников, как всегда, опаздывал, а я в искусственной прохладе доедала разноцветные шарики пломбира с ореховой крошкой и продумывала свои объяснения.
– Уф! Хорошо-то как! – услышала я позади себя знакомый голос и оглянулась, стараясь не кривиться от боли.
Мельников стоял под кондиционером в расстегнутой рубашке, которая надувалась как парус, и блаженствовал.
– Простудишься!
– Не каркай, – заявил он, зажмуривая глаза.
Пот блестел у него на лбу и на крепких загорелых руках, светлая рубашка местами была мокрой насквозь, летние сандалеты были одеты на босу ногу. Жара! Мельников нехотя оторвался от кондиционера, подошел к витрине-холодильнику с напитками, кивнул официанту, тот разблокировал дверцу. Мельников выудил бутылочку с обычной водой, тут же ее вскрыл и в два глотка осушил. Пар, как в бане, правда, от него не повалил.
– Можно еще немного пожить, – доложил он, подходя к моему столику и вытирая лицо носовым платком. – Ну что? Колись, – устало приказал Мельников.
– По поводу? – Я удивленно вскинула брови.
– Да ладно, не лукавь, – хитро улыбаясь, проговорил старый друг, усаживаясь в пластиковое неудобное кресло, – сразу примчалась, без лишних вопросов, можно сказать, по первому зову.
– Любопытно.
– Говорю же, не лукавь, – он прищурился и с укором посмотрел на меня.
– А что ты хочешь от меня услышать?
– К примеру, что ты делала возле дома Егора прошлой ночью? Зачем полезла к нему через забор? Что искала в доме? – Мельников замолчал, и взгляд его стал очень серьезным.
Откуда у него столько информации? Ночной несостоявшийся любовник меня сдал? Не проходит. Он мог описать проститутку, внешность которой сильно отличается от моего обычного вида. Откуда?
– Ну, положим, находиться я могу где угодно и когда угодно…
– Только это территория с ограниченным доступом, – напомнил мне Мельников.
Камеры слежения?
– Ладно, не буду мучить, – взгляд Мельникова смягчился, – камеры видеонаблюдения дома напротив захватили сектор улицы, когда ты лезла на забор. Мы увеличили кадры, и я тебя вроде узнал, но пока никому об этом не сказал, – он многозначительно поднял указательный палец. – Про Егора ты мне сама сегодня рассказывала. Остальное – мои домыслы. Колись! – опять приказал Мельников.
– Он Юлию Рамову удерживал у себя, пришлось выручать.
– А в полицию обратиться не пробовала?
– Я не была на сто процентов уверена, что Юля у него, это во-первых, – я загнула мизинец, – не знала, как он себя поведет, это во-вторых, – я загнула безымянный палец.
– Ты всегда думаешь, что умнее и ловчее всех, это в-третьих, – Мельников сам загнул мне средний. – У нас была информация, что он девчонок молоденьких из клуба к себе возит, но заявлений не было. Рамова тоже не напишет?
– Она, можно сказать, по собственной воле у него оказалась, даже куча свидетелей найдется.
– Ну, это естественно. Ладно, проехали, – вздохнул Мельников, – ты пока там в образе проститутки отиралась, ничего подозрительного не заметила?
– К примеру? – Я решила пока не обижаться на «проститутку».
– Дело в том, что тебя камера зафиксировала как раз в тот период, когда были обворованы дома, о которых я говорил.
– Кроме прогуливающегося старикана лет шестидесяти, я никого не видела.
– Опиши, – попросил он и включил диктофон в мобильном.
Я подробно описала мужчину, понимая, как важны мелочи, и обращая внимание на особые приметы, по которым можно узнать в толпе или по возможным прошлым делам. Мельников задумчиво слушал меня, наверняка уже мысленно сопоставляя получившийся портрет со знакомыми уголовными личностями.
– Придется проехать в управление, – неожиданно официально заявил бывший однокашник, потом улыбнулся: – Расслабься, просто посмотришь в базе данных, может, кого узнаешь.
– Поехали, – согласилась я, – учти, я абсолютно добровольно помогаю следствию.
– Учту, не переживай!
– А ты Наумова Стаса давно видел? – спросила я на всякий случай.
– Он-то у тебя в каком деле фигурирует? – удивился Мельников. – Ты брачными аферами вроде не занимаешься.
– А он, что ли, занимается?
– Да тут не так давно история произошла – обхохочешься. Рассказать?
– Давай! – попросила я. Любая информация про Наумова мне сейчас будет полезна. Я пока еще не представляла, где его искать и с помощью чего разговорить, если понадобится.