Сердечная неразбериха

Скотт Кайли

Прошло три дня после сцены в кладовке. У нее были выходные в середине недели, чтобы взять себя в руки, и она сделала это. Конечно, первая встреча с ним будет неловкой и потенциально болезненной. Но потом все закончится, и можно будет двигаться дальше.

Жизнь пойдет своим чередом.

— Что это такое? — зашипела Мари, как будто наступила в дерьмо. Удивительно, но Вайолет никогда не встречала таких милых людей. Женщина стояла с Джоном у стойки ресторана и что-то изучала на компьютере. Вайолет только что приехала. Алекса еще не было видно. К счастью. Она

только надеялась, что Джон никому не рассказал о сцене в кладовке.

— А? — Джон поднял голову, они с Мари наблюдали за сценой у входа в бар. — О, она.

— Почему она здесь? — спросила Мари ровным, недовольным тоном.

— Алекс попросил ее пойти с ним на терапию для пар.

— Что? Почему? — Мари недоверчиво сморщила свой курносый носик.

— Откуда мне знать? — Шеф-повар пожал плечами.

— Это Джейн? — спросила Вайолет, уже зная ответ. Болезненное, неприятное чувство в желудке подтвердило это.

— Привет, — сказала Мари чрезмерно весело. Ее улыбка выглядела широкой и натянутой. Очевидно, она знала. — Привет, Ви.

Джон нацепил на лицо такую же неловкую улыбку и пошел прочь. Хотя, она никогда не видела, чтобы он улыбался раньше, так что, возможно, это была его обычная улыбка. Трудно сказать.

Тем не менее, Вайолет хотелось немедленно телепортироваться на материнский корабль и раствориться в воздухе.

Мари нервно оглянулась на сцену у двери, где Алекс на прощание поцеловал в щеку высокую, худую, красивую, ужасную Джейн. Этот человек точно не терял времени даром. Но это было несправедливо и неправильно. Вайолет являлась лишь незваным гостем, поздним случайным дополнением. Джейн обладала всеми правами, когда дело касалось его, независимо от их семейного положения.

Если только это не было просто эффектным предлогом, чтобы избавить ее сердце от дальнейшего участия.

Дерьмо.

Однако только в тот самый момент Вайолет поняла, что хотела ошибиться, когда дело касалось его. Она слишком много протестовала и потеряла его еще до того, как они начали встречаться. Или его мимолетный интерес вспыхнул и угас. В любом случае, игра окончена. Это больше не имело значения. По крайней мере, у нее все еще была работа. И так происходило постоянно, такова была правда. В конце концов, все всегда шло к черту. В конце концов, рано или поздно, хотя сейчас так не казалось. Ее глаза заволокла белая пелена. Она решительно моргнула, взяв себя в руки. Это заняло у нее мгновение. После того, как ее бросали и разочаровывали сотни раз, это должно было быть легче, чем на самом деле.

Алекс побрел обратно к бару своей обычной длинной, долговязой походкой, улыбаясь и приветствуя на ходу разных клиентов. Все это было каким-то странным сном, отступлением, и она будет относиться к этому именно так. Красивый мужчина даже не посмотрел в ее сторону.

Ее киска затрепетала, но она проигнорировала это. Ненавидя то, что ее тело все еще хотело его, когда ее разум отказал.

— Ты в порядке? — спросила Мари, ее аккуратные брови были нахмурены.

— Конечно, — ответила

Вайолет, занявшись тем, за что ей платили. Потому что опускаться на колени от унижения — это для кисок. Большие девочки переносили жизненные бури стоя на ногах. — Спасибо. Хочешь завтра перед работой сходить за обувью?

Мари усмехнулась, и ее глаза загорелись.

— С удовольствием.

***

Месяц спустя…

День святого Валентина отстой.

Вайолет закрыла сейф и осторожно поднялась на ноги. Боже мой, ее бедные, бедные ноги. Новые туфли на каблуках убивали ее. Такие великолепные, с крошечным узором в виде сердца, но такие жестокие.

Когда же она научится?

Черт, это никогда не произойдёт. Если она чему-то и научилась, так это тому, что она никогда ничему не научится.

Ее пальцы на ногах были раздавлены, изуродованы, они стали неудачной жертвой ее потребности в красоте и стремления забыть. Как будто ей было недостаточно того, что она всю ночь смотрела на бесконечное множество счастливых пар, державшихся за руки, ужинающих и обедающих в экстазе. Туфли должны были придать ей сил в течение долгой и трудной ночи. Вместо этого они довели ее до совершенно нового падения. К тому же, она не забыла ни одной вещи.

— Закончили? — спросил голос. Тот самый голос.

Любой разговор между ними был кратким, вежливым и прямым. Очевидно, он умел забывать гораздо лучше, чем она. Этот человек был чемпионом в умении жить дальше. Вайолет должна попросить у него уроки.

— Алекс. Привет. Да. — Ее ухмылка была мрачной.

Он попытался улыбнуться в ответ. Несмотря на красивое лицо, ему это тоже не очень шло. Через мгновение улыбка исчезла. Главная проблема, когда трахаешься с кем-то на рабочем месте, заключалась в том, что это ежедневно возвращалось и кусало тебя за задницу.

Он скрестил руки и прислонился к дверному проему. Мужчина, казалось, ждал, но чего именно, она не знала.

Она должна была сказать что-то дружеское, чтобы снять напряжение между ними и оставить прошлое в прошлом. Какой-нибудь милый, безобидный комментарий, чтобы дать ему понять, что между ними все в порядке. Да, отличная идея. Жаль, что ее разум был огромной, пустой пустыней. Пальцы ног пульсировали в туфлях, а икры болели. Воцарилось молчание. Безумно неловкое.

— Спокойной ночи, — сказал он в конце концов.

— Спокойной ночи.

И он ушел. На мгновение она замерла, посмотрев на пустой дверной проем. Ее сердце сделало что-то странное. Оно немного болело. Вайолет сделала глубокий вдох и отмахнулась от него. Как глупо. Она пойдет домой, одна, и примет ванну. Вот, что она сделает. Как и каждый вечер. Сегодня, чтобы разнообразить обстановку, она могла бы не лежать без сна, думая о нем часами. Еще одна действительно хорошая идея, жаль, что ей не суждено осуществиться.

— Забыл ключи. — Алекс вернулся во все еще почти не обставленную комнату с еле уловимой, неловкой улыбкой. Он пошарил в ящике стола.