Сердечные струны
Шрифт:
В течение следующих пятнадцати минут Роман катал яйца между ладонями, нюхал их, тряс, держал их на солнце и даже слушал. Наконец, отделил десяток от остальных.
— Все вареные, — объявил он.
— Ну, а теперь посмотрим, так ли это. — Мистер Джистер начал разбивать яйца над деревянной миской.
Роман улыбнулся, когда первые четыре действительно оказались вареными. Пятое тоже было вареным, и он бросил на Теодосию самодовольный взгляд.
Она ответила тем же, когда шестое яйцо вытекло из скорлупы густым, блестящим потоком.
— Винчестер не получаешь, — сказал Мистер Джистер, — зато тебе полагается конфетка.
Роман отдал конфету Теодосии.
— Хочу попробовать еще раз, — заявил он, бросая еще один десятицентовик на стол. Он быстро выбрал десять яиц и на этот раз решил, что они все сырые.
Первое же яйцо, разбитое Джистером, было вареным.
— Хочешь попробовать еще?
Роман покачал головой и взял Теодосию за руку.
— Я не выиграл, но было весело угадывать. Весело, мисс Уорт. Понимаете? Теперь идем съедим десерт.
— Постойте, — сказала она, заметив маленького мальчика, подошедшего к столу. — Можно мне постоять и понаблюдать за этой игрой еще немного, мистер Монтана? Я… это действительно занимательно. Могла бы даже сама попробовать поиграть. — Она улыбнулась.
От него не ускользнуло радостное возбуждение в ее улыбке и глазах — ему хотелось верить, что, наконец, до нее дошло значение веселья.
— Хорошо. Пойду куплю десерт и принесу сюда. Удачи. А если выиграете, возьмите для меня тот винчестер. — Сверкнув усмешкой, он пошел покупать десерт.
Теодосия снова сосредоточила внимание на маленьком мальчике.
Он положил на стол три десятицентовика.
— Это все деньги, которые у меня есть, хочу пузырек вон тех духов для моей мамы. Сегодня ее день рождения.
Мистер Джистер положил три десятицентовика в карман. — Сначала должен их выиграть, паренек. Давай, начинай угадывать.
Капли пота выступили на веснушчатом лбу мальчика, когда он начал перебирать яйца. Дрожащими руками, наконец, выбрал тридцать яиц, обхватив их своими худыми ручонками, чтобы не дать им скатиться со стола.
— Все сырые.
Одно за другим Джистер разбивал яйца. Первые шесть оказались сырыми, седьмое — вареным.
— Не получаешь духи, паренек, — сказал он и засмеялся. — Вот — возьми-ка конфетку.
Глаза мальчика наполнились слезами. Низко опустив голову, он отошел от стола.
Преисполненная жалостью, Теодосия приблизилась к столу.
— Итак, маленькая леди, — протянул Джистер, бросая взглядом по ее груди. — Хотите попытаться? Много хороших призов. — Он повернулся к полке и, указывая на них, увидел мальчика, стоящего рядом со стеллажом. Ребенок держал пузырек с духами.
— Эй, парень, поставь на место!
— Но… но я копил несколько месяцев, чтобы насобирать эти тридцать центов. Сегодня у моей мамы день…
— Думаешь, мне есть дело до того, когда родилась твоя мама? Отдай пузырек, или я…
— Я бы хотела сыграть, — выпалила Теодосия, не желая слышать угрозу мужчины.
Он выхватил у мальчика духи и прогнал его. Поставив духи обратно на полку, вернулся к столу.
— Сколько попыток желаете сделать, милашка?
Возмущенная его вольным обращением к ней, Теодосия смотрела, как слезы скатывались по щекам мальчика.
— Сколько у вас яиц, мистер Джистер? Удивленно расширив глаза, он облизал губы.
— Две корзины по две сотни в каждой.
Она открыла сумочку и достала две золотые монеты.
— Я буду угадывать все четыреста. Этого будет достаточно?
Один из горожан вышел вперед.
— Мэм, — осторожно сказал он, уставившись на сияющие золотые монеты. — Невозможно правильно угадать четыреста раз подряд. Вы уверены, что хотите рискнуть такими большими деньгами?
— Я уверена, сэр, но благодарю вас за заботу. — Она подала монеты Джистеру.
Схватив золото, — это было больше обычного заработка за месяц занятия игрой — поднял две наполненные яйцами корзины на стол.
— Будьте моей угадывающей гостьей, — пригласил он, снова опустив взгляд на грудь девушки.
— Если мне удастся отделить все сырые яйца от вареных, выиграю ли я все призы, которые у вас имеются?
— О, конечно, конечно, — сказал он, ухмыльнувшись так широко, что крысиная голова над его ухом зашевелилась. — Все до единого.
Девушка спокойно сняла перчатки и положила их на руку.
— Очень хорошо. Пожалуйста, выложите все яйца на землю, но корзины поставьте на столе.
Почти давясь от сдерживаемого смеха, он подчинился.
Теодосия повернулась к толпе разинувших рты людей.
— Нужно разделить четыреста яиц, и я была бы весьма признательна, если бы кто-то из вас помог мне.
— Но мы не угадали, когда играли, — предупредила женщина.
Она любезно ей улыбнулась.
— Никто из вас не будет заниматься догадками, потому что следует не угадывать, а выбирать, что мы и сделаем. Видите ли, тут есть один секрет, и я рада, что могу поделиться им с вами.
Мистер Джистер нахмурился.
— Эй, постойте-ка, вы…
— Сырые яйца не крутятся, — быстро объяснила Теодосия людям, — а вареные крутятся. — Она взяла три яйца с земли и, положив их на стол, попробовала раскрутить. Два откатились в сторону, а одно неистово затряслось.
— Первые два сырые, последнее вареное. Когда она разбила их, чтобы доказать свою правоту, толпа изумленно загудела.
— Мы подвергнем все яйца испытанию, — продолжала она. — Те, которые крутятся, мы положим в корзину слева, а те, которые будут откатываться в сторону, отправляем в корзину справа. Итак, приступим.