Сердечный выстрел
Шрифт:
– Может, и не подставлял его Семен? – спросила Майя.
– Может, и не подставлял… – пожал плечами Родион.
Он уже не думал ни о Славке, ни о Семене. Мысли переключились на Павлика и его новую команду. Сам Павлик перебрался в новый дом, а старый оставил своим новым молодчикам. Еще не все угодья в районе скуплены, еще есть работа для боевой команды, способной на нестандартные решения в сложных ситуациях.
– Ты не знаешь, отец Гуляева еще не продал свою землю? – спросил Фомин.
Об этой земле он и говорил сегодня с Павликом, но, возможно, для «Быстрого Дона» этот вопрос уже решенный. Может, поэтому он и улыбнулся
– Не хочет он продавать, – качнула головой Майя.
– Твой отец тоже не хотел.
– Когда мой отец не хотел, Варшавин где-то пропадал. А за Гуляева он свое слово сказал… Игнат Семенович меня своим ангелом-хранителем считает. Как будто я могу позвонить Варшавину и все вопросы решить. А я не могу… И не хочу!
– И не надо, – тихо сказал Родион.
Варшавин – больной для него вопрос. Этот мажор в полковничьих погонах если не сломал, то испортил ему жизнь. Сначала на Леру насел, заставляя ее отречься от Родиона, его самого пытался за решетку отправить, даже киллеров нанимал. Лера с честью выдержала прямое давление, тогда Варшавин пошел в обход – взял в осаду Майю. Скорее всего, он на самом деле влюбился в Майю, просто не устоял перед Лерой, когда она сама сдалась ему на милость…
Но Варшавин сейчас где-то далеко, в Москве, два месяца, считай, прошло, а от него ни слуху ни духу. Зато Павлик готов к новому наезду на Игната Семеновича Гуляева. Возможно, наезд уже начался – по опробованной схеме. Опричники Павлика подставляют его сына, на Семена заводят уголовное дело, спасти положение может только срочная продажа земли. Если так, то Семен с Квасцовым не договорится. Компания «Быстрый Дон» пойдет на принцип, Семена привлекут к ответственности, а полковник Михалев раздует из мухи слона.
Но, как оказалось, Родион зря грешил на Павлика. Семен и доски отвез, и с Квасцовым договорился, полковник Михалев о краже даже не узнал. И уголовное дело не возбуждалось.
Глава 3
Больничный двор за окном, дальше – здание поликлиники. Утро уже, темнота отступила, фонари погасли. Но Лера смотрела в пустоту. Сидит за столом, подперев ладонью подбородок, смотрит в окно и думает о несбывшихся мечтах. Редкой красоты она женщина, невероятного обаяния, не зря Варшавин сходил по ней с ума. Она отказалась от принца ради Родиона, первое время об этом не жалела. На самом деле не жалела. А сейчас только вид делает, что ничего не потеряла, вернувшись к нему. Но сейчас у нее перед глазами яхта, необитаемый остров с пальмами, голубая лагуна, водопад. А может, она видит блеск Нью-Йорка, Парижа, Сингапура. Она могла сейчас путешествовать по миру, а сидит в холодном смотровом кабинете, на плечах пуховый платок, в ногах калорифер.
– Можно? – спросил Родион. Он поднес руку к открытой двери, но стучать не стал.
– Можно? – спускаясь с небес, спросила Лера и, опомнившись, растянула губы в улыбке: – Нужно!
Она поднялась, подошла к Родиону, подняла руки, чтобы обвить его шею, но платок соскользнул с плеч. Платок она поймала, но мужа обнимать не стала.
– Как там больной?
– Зашили, будет жить… А у тебя как? – спохватилась она.
Участковых к дежурству в следственно-оперативной группе привлекать не положено. Но это в теории, а на практике Родион от такого счастья никогда не отказывался. И счастье это не в кавычках, ему на самом деле нравились такие дежурства: хотя бы на некоторое время удавалось почувствовать себя оперуполномоченным. Правда, не везло пока на преступления, совершенные в условиях неочевидности. Сегодня покушение на убийство раскрыл, но это чистой воды бытовуха, друзья-соседи повздорили, один другого ткнул в живот отверткой. Потерпевшего еще не доставили в больницу, а имя подозреваемого уже было известно. За сантехником, правда, пришлось побегать, всю ночь за ним гонялись, к утру только управились.
Дежурство еще не закончилось, но Родион все равно заглянул в больницу к жене. Повод у него для этого имелся. И про потерпевшего спросить, и чайку попить.
– Поймали, будем шить. Дело, – улыбнулся он.
– Он, говорят, буйный.
– И здоровый. Ничего, скрутили.
Родион покрутил головой, разминая мышцы шеи. Здоровый лоб им попался, с трудом скрутили. В шейных позвонках что-то щелкнуло, когда руки за спину заламывал. Но это не смертельно.
– Хорошо… – Лера на мгновение замолчала, подумав о чем-то своем.
– У тебя все хорошо? – Родион внимательно посмотрел на жену.
Может, Варшавин ей звонил – с новым предложением. Он ведь такой, не уймется, пока не получит своего. Или она сама позвонила, но получила отказ…
– Да нет… То есть все хорошо! – улыбнулась Лера. – Все очень хорошо!
У Родиона зазвонил телефон, на дисплее высветилось имя Скороковой.
– Да, Маша!
Родион виновато глянул на Леру. Хоть и не его вина в том, что у него в подчинении служит красивая девушка, но тем не менее. Лера улыбнулась – ничего страшного, она уже привыкла.
– Доброе утро, товарищ майор!.. Если оно доброе.
– Что случилось?
– Из терминала звонили, машину у них там угнали с оборудованием для очистки зерна.
– Давно?
– Да часа полтора назад.
– Звони оперативному, я подъеду. С группой.
– Да не надо.
– Что не надо?
– Нашлась машина.
– Сама нашлась?
– Во дворе у Гуляева. Там же, где и доски были…
– Ты сейчас на Уречной?
– Да, у машины.
– Я сейчас!
Родион посмотрел на Леру, и она, поощряя его решение поехать, кивнула. Если что-то случилось, она все поймет. И если вдруг надо, простит.
– Гуляев где? – уже на ходу спросил он Машу.
– Не знаю. Я сразу к нему поехала.
– Кто-то подсказал? – сквозь зубы спросил Фомин.
Гуляев мог дать маху, позариться на стройматериалы, дело это нехорошее, но, в общем-то, несерьезное. А вот угон машины на тормозах уже не спустишь. Тем более с зерноочистительным оборудованием. Это уже кража в особо крупных размерах, за это до десяти лет лишения свободы дают. Гуляев, может, и не большого ума человек, но вряд ли он идиот, чтобы бросать краденую машину во дворе своего дома. Скорее всего, парня действительно подставили, чтобы надавить на его отца.
Гуляев снова получил предложение, от которого не должен был отказываться, но все-таки отказался. Возможно, его предупредили, он не понял, и Павлик нанес удар. Грубо ударил, грязно, подло, но точно в яблочко, если вдруг у Семена Гуляева не окажется алиби.
– Никто не подсказывал, – призналась Скорокова. – Просто вспомнила, куда доски делись.
– Ну да, проторенной дорожкой пошла, – усмехнулся Фомин. И на этот путь Машу мог наставить Павлик.
– Да нет, просто на ум пришло.