Серебро и сталь
Шрифт:
И Джоната почему-то она помнила хорошо. Вот бы разукрасить его лицо кулаком до неузнаваемости… Пожалуй, ярко-красная кровь на фоне его бледной кожи смотрелась бы неплохо. Девушка машинально дотронулась до рукояти меча. Один Бог знает, сколько крови он прольёт. Но Кристина дала себе клятву: если клинок Праведного не обагрится кровью Карпера, отца и всех, кого убил Джонат, нельзя считать отомщенными.
Натали, ехавшая на молодой белой лошади рядом с Кристиной, выглядела искренне счастливой, чего нельзя было сказать о самой леди Коллинз. За то время, что
Вечерами на привалах царил гомон, шум, ржание лошадей и лязг оружия. Это действовало несколько успокаивающе и напоминало о доме: когда девять лет назад началась Фарелловская война, отец так же, как и лорд Генрих сейчас, созвал всех своих вассалов и в Эори несколько недель царила подобная обстановка. Кристине тогда было пятнадцать, и она ещё не очень хорошо осознавала, что такое война. Не понимала, что отец мог пасть в битве, что войска Драффарии могли разбить фарелловцы. Тогда всё закончилось благополучно, но так ли будет теперь?
Первые дни похода проходили замечательно. Жары всё ещё не наблюдалось, небо было светлым и чистым, а воздух — прозрачным и прохладным. В многотысячной армии царило в основном приподнятое настроение. Лорд Штейнберг не раз радовался, что если и дальше всё будет проходить так прекрасно, они доберутся до границы с Нолдом гораздо раньше, чем он рассчитывал. И самое главное: Карпер, судя по всему, всё ещё не знал о наступлении.
Но Кристина отрады не чувствовала.
Та ночь, в отличие от других, была ветреной и промозглой. Кристина стремительно ворвалась в большой чёрный шатёр и тут же поймала на себе недоуменные взгляды.
— Миледи, это не очень-то учтиво с вашей стороны, — заметил Штольц, закидывая ногу на ногу.
— Да мне плевать. — Кристина одарила его презрительным взглядом, решив не замечать, что сидеть в такой позе тоже не является примером хорошего тона, — не до этого. Она повернулась к лорду Штейнбергу, и взгляд её стал гневным. — Почему меня не предупредили?
— Миледи, успокойтесь, пожалуйста, — сдержанным голосом сказал тот. — Присядьте.
— Не хочу я сидеть! — воскликнула она, стараясь, чтобы голос не перешёл на визг. — Я требую объяснить, почему о гибели целого дома моих вассалов я узнаю последней!
Голос предательски дрогнул, а от того, что ей пришлось сказать это вслух, сердце защемило.
— Это всего лишь слухи, — пожал плечами лорд Генрих. — Мы не хотели лишний раз тревожить вас.
Почувствовав, как в шатёр врывается порыв холодного ветра, Кристина поёжилась. Полы её плаща затрепетали, захлопали по высоким сапогам. Помимо плаща, на ней были лишь тонкая рубашка и узкие штаны, почти не спасающие от внезапно налетевшего холода.
— Разведка не докладывает о слухах, — возразил герцог Рэйкер, постукивая костлявым пальцем
— Что именно видели ваши разведчики, герцог? — нетерпеливо вопросила девушка, с трудом сдерживая накатывающий гнев, смешанный с тревогой и слезами. Она одновременно хотела и не хотела это слышать: слишком страшными были вести.
Кристина просто случайно услышала, как переговариваются солдаты, потом увидела, что у лорда Штейнберга горит свет, и решила проверить, до последнего не веря, что услышанное ею было правдой.
— Казнь барона Бейкера и его сына через повешение, — мрачно отозвался Рэйкер, пряча глаза.
Кристина закрыла глаза, пытаясь осознать сказанное. В ушах зазвенело, но она не обратила на это внимания. Девушка бессильно рухнула на ближайший стул. Отчаянно хотелось рыдать и выпить вина, чтобы забыться. А ещё больше хотелось, чтобы всё это оказалось всего лишь очередным кошмарным сном.
— Они… они лично это видели? — срывающимся голосом уточнила Кристина.
Герцог Рэйкер ничего не ответил, но девушка заметила, как он кивнул.
— Поэтому мы и не хотели сообщать вам этого раньше времени, миледи, — вздохнул лорд Штейнберг.
— Но… но почему? — тихо, ни к кому, собственно, не обращаясь, спросила Кристина. Это было настолько глупо и беспощадно со стороны Карпера, что у неё не укладывалось в голове. — Почему Карпер… их…
— Говорят, что они якобы присягнули ему, сделали вид, что встали на его сторону, — сказал Штольц, в голосе которого, в отличие от других, не было ни капли сочувствия. — Но, как только войска Карпера вступили в замок, они снова попытались оказать сопротивление. Ничего не вышло, как вы понимаете. По сути, он казнил их за измену.
Кристина взглянула на него совершенно пустыми глазами, не понимая, почему это говорит он. Разведкой командовал Рэйкер, а не Штольц…
— Вот именно это — и есть те слухи, о которых я говорил, — снова вздохнул лорд Штейнберг, с укором взглянув на барона Хельмута. Тот закатил глаза. — Одно нам известно точно: барон Рэймонд Бейкер и его сын Людовик казнены по приказу Джоната Карпера его людьми.
Кристина молчала. Да и что ей было говорить? Как ей жаль? Что она непременно отомстит? Это и так было понятно, а присутствующим вряд ли интересно это слушать. Но молчание затянулось, и девушка чувствовала, что от неё ждут каких-то слов. Однако вместо неё сказал лорд Штейнберг:
— Миледи, пойдёмте.
Он встал, и ей пришлось встать вслед за ним. Лорд Генрих взял её под руку и вывел из шатра. Кристина, как тряпичная кукла, покорно шла, едва переставляя ноги и спиной чувствуя на себе взгляды оставшихся в шатре мужчин: сочувствующий — Гидельштоса, виноватый — Рэйкера и абсолютно равнодушный — Штольца. Граф Варден в поход не отправился, сославшись на преклонный возраст и слабое здоровье — и слава Богу.
Кристине хотелось взглянуть на себя в зеркало и понять, насколько плохо она выглядела, что лорд Штейнберг предпочёл вывести её прочь.