Серебро и сталь

Александрова Виктория Владимировна

– Мне?
– наконец-то осознав сказанное девушкой, выплюнул лорд Штейнберг короткое слово. Её локоть он не только не выпустил, но и сжал ещё сильнее.

– Вам, - кивнула Кристина.

– А ты не подумала о том, что я тоже могу…

– Конечно, подумала, - обречённо вздохнула девушка. Эта мысль причиняла ей боль гораздо более сильную, чем та, которая сдавливала её голову весь вечер.
– В таком случае, по всем законам наследия, Эори перейдёт к вашему брату. Всё просто, - пожала плечами она.

Просто и странно. Странно

передавать родовой замок абсолютно не знакомому человеку, но иного выбора у неё не было. И Кристина искренне надеялась, что до этого не дойдёт. Жаль, что в этом случае нельзя обойти Вольфганга и оставить Нолд Рихарду, которого она неплохо знала.

– Да уж, проще некуда, - глядя как будто сквозь неё пустыми глазами, кивнул лорд Штейнберг и вернул ей свиток.
– Мне.
– Он хмыкнул, и его застывшие черты оттаяли, а произнёс он это таким тоном, как будто был ребёнком, получившим неожиданный подарок.

Хотя почти так и было, разве что Генрих, то есть, лорд Генрих не был ребёнком, конечно. Да и Эори - это не просто замок, это ещё и целый Нолд в придачу. Такие подарки просто так не делаются, и понимала это не только Кристина.

– И ты уверена, что я этого заслуживаю?
– вдруг спросил он.

– Конечно, а кто же ещё?
– искренне удивилась девушка.
– Дядя Джойс, который даже не ответил, когда я попросила его о помощи? Он уже дважды отрёкся от нашей семьи: первый раз, когда ушёл в наёмники, и второй - сейчас. У меня больше никого нет.
– И так странно и больно было осознавать это. Кристина порой чувствовала себя совершенно одинокой, лишней во всём мире, но когда она ловила взгляд Генриха, то понимала, что это не так.
– А вы… Если бы не вы, я, возможно, была бы уже мертва.

– Если бы не я, ты не рисковала бы умереть завтра, - поправил лорд Штейнберг, ловя её взгляд.

Кристина улыбнулась и положила ладонь на его плечо.

– Может быть, - спокойно произнесла она, чувствуя, как ей на щёку легло что-то маленькое и влажное. И холодное - точно не слеза. Да она бы и не позволила себе заплакать ни сейчас, ни когда-либо вообще в его присутствии: хватило того раза, когда девушка разрыдалась в его объятиях - ей до сих пор было неловко от этого.

– Не следовало мне тебя брать сюда, - снова завёл старую песню лорд Генрих.
– До сих пор не понимаю, как я…

– Если бы вы оставили меня в Айсбурге, я бы сбежала оттуда и догнала вас, - пожала плечами Кристина, глядя на него снизу вверх.
– Меня волнует другое: как я смогу отплатить вам за всё, что вы для меня сделали?

Он не ответил. Девушка сглотнула, снова чувствуя холодную влагу на щеках, лбу, пальцах… Только через минуту она поняла, что пошёл снег и это снежинки таяли на её коже. Редкие и маленькие, они летели с чёрного неба, ослепительно-белыми искорками прорезали тёмно-серый воздух и падали на коричневую землю, тут же тая.

– В любом случае, - продолжила Кристина с улыбкой, - я от всей

души благодарю вас. И если я завтра не вернусь с поля боя, если так и не увижу снова родной замок, я хочу, чтобы его увидели вы.
– Её голос становился всё тише: она наблюдала за взглядом лорда Штейнберга, который из недоуменно-прохладного превращался в… Она не могла понять, в какой. Глаза - зеркало души, но чужая душа - потёмки. Да она и сама не знала, что хотела увидеть в его взгляде.
– Спасибо, - в конце концов прошептала Кристина.

Она приподнялась на цыпочки и прикрыла глаза, чувствуя, что и без того затуманенный предчувствием завтрашней битвы разум ослепляет безрассудство, волнение и ещё что-то, названия чего девушка не знала. Ей нельзя было его целовать: он не был её мужем или женихом и посему считался абсолютно посторонним человеком. Но Кристина ничего не могла с собой поделать - это желание было сильнее её.

Волнения она почему-то не чувствовала, как будто делала что-то в порядке вещей. Просто стало чуть жарче — правда, она не поняла, снаружи или внутри…

Лорд Штейнберг, как ни странно, ответил на её неумелый, скомканный поцелуй, и вот тогда-то наваждение прошло. Осознав, что натворила, девушка, однако, не спешила отстраняться: наверное, его рука на талии мешала. К тому же, сердце дико заколотилось, а ноги налились неподъёмной тяжестью, и если бы Генрих её не придерживал, Кристина бы точно упала. Ей было страшно открывать глаза: ничего, кроме мутной пелены, она перед ними увидеть не надеялась.

Через минуту он отстранился первым, и девушка кожей почувствовала его пронизывающий взгляд и какую-то странную улыбку.

– Простите, - выпалила она, наконец открыв глаза.

– Не похоже, чтобы ты была пьяна… - задумчиво заметил он, на мгновение коснувшись пальцами её волос.

– Я не пьяна, - отозвалась Кристина.
– Не знаю, что на меня нашло… Давайте просто забудем это, хорошо?

– Давай, - пожал плечами он, кажется, ни капли не удивлённый таким поступком девушки.

А она теперь не знала, что сказать, и боялась поднять взгляд. Нужно вернуться в шатёр и отругать себя хорошенько, а лучше рассказать всё Натали, чтобы она отругала… Или нет, нельзя ни в коем случае никому рассказывать. Да и самой стоит об этом поскорее забыть, чтобы случайно не проболтаться. Но забудет ли лорд Штейнберг?..

Молчание стало тяготить, а стоять на промозглом ветру под густеющим снегопадом в пронзительной темноте было холодно и неприятно. Пальцы тем временем коченели, лицо покалывали искорки мороза, а тот жар, что возник в её груди во время поцелуя, со временем сошёл на нет и совершенно перестал согревать.

– Холодает, - заметил как бы невзначай лорд Штейнберг и взглянул на затянутое снеговыми тучами небо.

– Да, - выдохнула она облачко пара. Подышала на замёрзшие руки, но от холода это не спасло.
– Я пойду, у меня с собой перчаток нет…