Серебро ночи. Секундо. Книга 3
Шрифт:
Из-за этой перегородки они и не заметили элдормена Ветте, трапезничающего с остатками своего отряда в малом зале. Он торопился в столицу с докладом королю о происшествии в Авернбурге и сидел у окна, когда Феррун привез Амирель.
Их нежные объятия разозлили главу тайного королевского сыска. Глядя на бледное личико девушки, он мысленно пообещал:
– Ты очень скоро станешь вдовой, дорогая. Если не умрешь первой.
Он лукавил, и сам это понимал. Убить ее при таком охраннике нечего было и пытаться. Конечно, можно было напасть на парня сейчас, но он оказался настоящим воином, побывавшим не в одном сражении
Посмотрел на своих людей, мрачно уткнувшихся в тарелки. Виденное в посаде потрясло всех. Каждый думал, что на месте любого из обезглавленных сослуживцев мог быть он.
Нужно спешно предупредить короля о появлении в стране опасного посланца Терминуса, задерживаться нельзя. Наскоро перекусив, Ветте дал стражникам знак уходить, сел в карету, задернул шторы и лег на сиденье, намереваясь хоть немного вздремнуть.
Он безмятежно задремал, укачиваемый на мягких подушках, когда раздался угрожающий волчий вой. Испуганные лошади тотчас понесли. Карету замотало из стороны в сторону, и глава тайного сыска едва успел уцепиться за ремень, свисающий со стены, чтоб не свалиться на пол. С трудом поднялся и сел. Отодвинул шторку, выглянул наружу и испуганно вскрикнул, чертя в воздухе дрожащей рукой оборонительные знаки.
По опушке леса вдоль дороги темными пятнами неслась волчья стая, сверкая в темноте фосфоресцирующими зелеными глазами. Элдормен растерялся. Что они здесь делают? Сейчас лето, не зима. Они не должны нападать на людей!
Но волки отнюдь не шутили! Двое из них подскочили к лошади Бреза. Лошадь закрутилась на месте, стараясь лягнуть заходившего к ней сбоку волка. Брез вытащил меч, пытаясь обороняться, но второй волк, крупный, матерый, тяжело прыгнул на него и вышиб из седла.
На глазах Ветте волк одним рывком разодрал горло упавшего. Брез судорожно взмахнул руками и застыл навеки.
Карета пронеслась мимо, и глава тайного королевского сыска откинулся на подушку, мелко дрожа.
– Не останавливаться! Не останавливаться! – надрывно вопил кто-то. – Нас спасет только скорость! Гоните лошадей!
Карета в окружении вооруженных всадников мчалась дальше, то и дело рискуя потерять колесо на очередном ухабе и перевернуться. На такой скорости нечего было надеяться ни на лук, ни на арбалеты – на полном ходу да еще в темноте попасть стрелой или болтом в мчавшегося следом волка не смог бы никто.
Элдормен повернулся и посмотрел на дорогу в заднее окошко кареты. За ним ехало трое всадников из четырех. Мелькнула серая, едва видимая в сумрачном свете луны тень, и всадников осталось двое.
Что это? Такое чувство, что волки за что-то мстят конкретным людям. Но за что? Что они сделали волкам? Ветте вспомнил о девушке с королевской кровью и приложил руку к горлу, будто спасаясь от острых волчьих зубов.
Неужто это она натравила на них волков? Больше такое не под силу никому. Хотя, что он знает о синеглазом воине, хладнокровно отправившем на тот свет одним ударом семерых закаленных воинов? Если он тоже истинной королевской крови, то ему вполне под силу справиться не только с людьми, но и с волками.
Тогда погибнут все, кого Арст отправлял в засаду на Амирель. Элдормен молча, не произнося ни звука, наблюдал за тем, что делается на дороге. Когда справа упал последний человек из тех, кто был в засаде в домике колдуньи, а волки, как по команде, повернули и скрылись в лесу, понял, что охота на людей закончилась.
Ранним утром потрепанная карета главы тайного сыска въехала в столицу в сопровождении всего троих измученных верховых, не считая кучера на козлах.
Стражники, встречавшие их на южной заставе, с тревогой всматривались в серые от страха и усталости лица приехавших. Почему их так мало? Где же остальные? Проводя подозрительными взглядами карету, они принялись обмениваться предложениями и догадками, одна нелепее другой.
Ветте представлял, какие жуткие слухи поплывут сначала по столице, а потом и по всей стране. Кто-нибудь из сопровождавших его стражников все равно проговорится, такое скрыть не удастся. Волки наказали виновных! Это пострашнее крамолы какого-нибудь аристократического рода, ведь волков в стране много.
Придя к себе, глава тайного королевского сыска переоделся, выпил восстанавливающее силы зелье и отправился к королю с докладом.
Торрен принял его в малом королевском кабинете, сидя в кресле под портретом королевы Лусии. Он был бледен, под глазами залегли черные тени, в углах губ прорезались жесткие складки.
Поклонившись, глава тайного королевского сыска поежился под пристальным взглядом нарисованной королевы, так напоминавшей Амирель, и приступил к неприятному докладу:
– Ваше величество, я нашел вашу избранницу, но… – он замолк, и король нетерпеливо потребовал:
– Но что? Не медли, говори! – он давно уже пожалел, что не поехал в Авернбург лично, доверившись главе тайного королевского сыска.
– На нее напали жители Авернбурга и обвинили в колдовстве.
Торрен сжал кулаки с такой яростной силой, что из-под ногтей появились капельки крови.
– Если она пострадала, я снесу этот жалкий городишко и казню всех, кто в этом участвовал!
– Амирель пострадала, ее сильно стукнули по голове, но она жива, – о своей роли в ее ранении элдормен говорить не собирался. – Обезумевшая толпа без суда хотела сжечь ее на костре, как злую колдунью.
– Надеюсь, вы вовремя вмешались? – зловеще проскрежетал король, и глава тайного королевского сыска почувствовал себя приговоренным к смерти.
– Нам не дали, – нервно пояснил он. – Там была целая толпа, вооруженная чем попало, а у меня было всего-то два десятка стражников. Но тот купец, что хотел на ней жениться, помните такого? – дождавшись подтверждающего кивка короля, договорил: – Предложил ее выкупить, женившись на ней, ну и пообещав поставить народу десять бочек сидра.
– Первый раз слышу, чтоб приговоренную к сожжению колдунью можно было выкупить подобным образом, – король мучительно покраснел от ревности, угрожающе поднимаясь из кресла.
Ветте отшатнулся. Таким он короля никогда не видел. Теперь он живо напомнил ему свою мать, королеву Геральду, у которой во времена приступов сумасшествия был точно такой же горячечно-исступленный взгляд. Торопливо сказал, отвлекая короля от своей персоны:
– Есть такой старинный обычай – приговоренную к смерти можно спасти, женившись на ней. Ну и наоборот.