Серебряная Птичка
Шрифт:
Под её глазами лежали тени, говорящие о том, что наследнице не удалось этой ночью сладко поспать. Но и вчерашнего смятения больше не было. Юна рассмеялась.
– Это он. Хотя сначала я узнала его коня. Конь прекрасен, поверь мне. И не холощёный, наш конюший* это оценит. Думаю, он будет прыгать от радости. Не уснёт сегодня, размышляя, какую кобылу приведет ему первой, – она говорила на ухо падчерице, потому что колокол по-прежнему звонил, но теперь более редко и размеренно.
– Юна! – девушка хихикнула, отворачиваясь. – Ты всего ничего погостила у Мортага, а рассмотрела даже такие подробности.
– Такого коня не заметить нельзя. Но его хозяина я тоже рассмотрела, так что узнала бы и без коня. Это он, и он хорош. Все его стати великолепны. Ну посмотри сама. Какая посадка! Сила и небрежность, и будто всё тут уже у его ног. В то же время он напряжён и, не сомневаюсь, посматривает за спину. Видишь? Сам Мортаг в седле выглядит куда хуже. А лорд Кан… Не знаю всё-таки, кого я оценила бы выше, его коня или его, будь он тоже конём… Потому что его Вороной – драгоценная редкость. Но поверь, за Кана тоже платили бы золотом… будь он конём.
В голосе Юны дрожал смех, и Челла тоже громко расхохоталась, окончательно сбрасывая страхи ожидания и неизвестности.
– Юна, Юна! Что ты говоришь? Если бы тебя слышал отец!
– Мой муж? Если бы ты знала, о чём мы с ним шутили и над чем смеялись, когда тебя не было рядом, маленькая девочка! Но всё изменилось. Ты уже не маленькая. Переоденься и будь готова. О, что это ещё?!
Они увидели, как с обеих сторон дороги выезжают и выстраиваются перед Каном вооруженные всадники. Некоторые оставались по бокам – окружали. А колокол ударил ещё раз, последний, и этот звук особенно долго таял в замершем воздухе.
– Это нукеры Алливена! – воскликнула Челла. – Что он задумал?
Юна и сама уже поняла, кто эти всадники.
– Ясно что, – она напряженно рассматривала действо внизу. – Он собрался подраться, глупец на нашу голову. Лорд Кан тут именем короля!
Тем временем сам Алливен, красавчик Алливен Эрг, незадачливый жених Челлы Птички, выехал и, рисуясь, встал перед Каном. Он был, между тем, отважен, безрассуден до глупости и наверняка науськан своим отцом.
– Не было печали разнимать двух дурных жеребцов, – сердито пробормотала Юна, выскакивая за дверь. – Коня мне, быстро! И хайда**! – это она бросила слуге, который дожидался у лестницы, сидя на корточках.
***
Сайгур без удовольствия рассматривал того, кто встал на его пути. Молодой – чуть за двадцать, должно быть. Нарядный. Доспехи в позолоте, упряжь на лошади в золотых бляхах. Лошадь хороша, но не боевой конь – так, прогуливаться. Толкнуть как следует Вороным – отлетит. Хотя ещё чего не хватало – связываться…
Без шлема юноша, и перья цветные на шапке, ох какие перья! Вот зачем он так вырядился, надеялся, что Сайгур Кан от смеха помрет? Нет. И не таких видали. Но за этим петухом крашеным вооружённой свиты два десятка.
Кто это такой, Сайгур понял. Внешность бывшего жениха невесты ему описали. Значит, Алливен Эрг и впрямь тут, в замке, а рыжая красавица Челла наблюдает за ним в окошко и переживает. Может, постель ему погрела, вдохновляя на подвиг?
Последняя мысль вызвала злую ярость и жар в груди. Так, значит?..
– Ты первый решил меня поприветствовать, эсс Алливен? – бросил Сайгур сопернику, нарочно называя того на кандрийский манер и слегка принижая. – Я рад. Благодарю. Даже приму у тебя вассальные клятвы, если желаешь остаться. Только у нас это делают на рассвете! Подождем до завтра?
– Не дождешься! – крикнул тот в ответ. – Это я подумаю, принимать ли у тебя клятвы! Но сначала заставлю поваляться в пыли! Ты замахнулся на чужое!
Голос у парня был слабее и тоньше, нежели у Сайгура – ему, видно, не приходилось командовать толпой на ветру и морозе. Но это не значит, что в поединке он будет слаб. Напротив, про Алливена Эрга говорили, что он искусный мечник, который тренируется всякий миг, когда не крутится возле тани Челлы.
Сайгур громко рассмеялся.
– Хорошо, никаких клятв! Я лишь дам тебе пинка, выбрасывая за ворота!
Получалась обычная болтовня перед дракой, когда трясут кулаками, чтобы разогреться. Это лучше прекратить – не тот случай и не то место…
– За ворота? Меня? Ты сам в эти ворота ещё не вошёл! – Алливен тоже захохотал. – Я вызываю тебя на бой, здесь и сейчас! За Челлу и за Дьямон!
– Эй, мальчишка! – Сайгур опять голоса не напрягал, но получилось громко. – Ты оскорбляешь моего короля, подвергая сомнению его власть? Он приказал – и я здесь. Я не стану драться с тобой за мой Дьямон и за мою невесту. Но непременно накажу за наглость, если не уйдешь с дороги. Это понятно?
Мальчишке он скорее всего наваляет, но если вмешаются эти двадцать человек…
Со стороны мукарранцев это будет бесчестно, но действенно. А оскорбленный король далеко, и, насколько Сайгур понял, не имеет пока желания чем-либо меряться с мукарранским князем. Напротив, ожидает, что Сайгур Кан решит всё сам.
И тут позади Сайгура затрубил рог. Знакомые звуки, означавшие, что там, недалеко, его отряды – та новость, что дорогого стоила сейчас. Не спеша, бросив при этом насмешливую улыбку Алливену Эргу, Сайгур взял висящий у бедра рог и протрубил сигнал: «торопитесь, жду».
И нарочито-медленно вернул рог на место.
– Так ты понял? – сказал он сопернику. – Ставить на кон невесту или замок я не стану. Но если желаешь испытать себя, то сразимся. Много раз, пока тебе не надоест! Или пока не надоест мне!
Тут как раз ворота замка стали подниматься, а подъемный мост – опускаться. И едва полотно моста легло на место, как из ворот вынеслись всадники – трое, потом ещё пятеро. И тот, что ехал впереди…
Это был не всадник. Всадница. По крайней мере широченная юбка не оставляла сомнений – вряд ли такое напялил бы мужчина, хоть и мукарранец. Рядом, дипломатично отставая на полкорпуса, скакал крупный мужчина в серых доспехах с гербом Дьямона – с тем самым гербом, которым Сайгур любовался на граничном камне. И ещё один, следом за этими двумя, вёз знамя на высоком древке, с таким же гербом – то есть на место этой сомнительной встречи явились официальные лица.