Серебряная Птичка
Шрифт:
– Ты в своем уме? – совсем забылась дерзкая Ману, – то платье тебе велико! Шапочку и пояс носила ещё твоя бабушка, они тебе не идут! Там такое шитье… это не для тебя!
– Неси скорее!
Бай Туану застыла столбом и только потрясенно моргала, пока не понимая, что происходит. Практичная Тин замерла мышкой, дожидаясь, чем дело кончится.
– Ты такая красивая сейчас! Паутину сметем, всё почистим, волосы причешем заново! Челла! – Ману чуть не расплакалась. – Если ты сейчас оденешься, как чучело, даже тани Юна велит всыпать мне плетей!
– Брось, я всё возьму на себя! Обещаю! Да помогайте же скорее, не стойте…
– Что ты задумала, птичка моя? – обрела голос бай Туану.
– Просто хочу пошутить. Иначе не выйду из комнаты! Ну доверьтесь мне, всё будет хорошо, – она молитвенно сложила руки.
– Разве можно шутить, знакомясь с женихом? – продолжала ахать Старшая, тем временем Челла уже освобождалась от чудного платья из бирюзового шелка. – Зачем, вразуми меня Великая Мать!
– А какая ему разница, чучело я или нет. Он любую меня возьмёт. Зато будет что вспомнить. Его лицо при нашей первой встрече!
– Тани Челла, разве можно…
Можно или нет, но Тин уже принялась помогать, глотая смешки, и Ману тоже потихоньку подключилась – притащила, что было велено. И вскоре Челлу-Птичку трудно было узнать. Разве что подвеска в виде птички-голубки вернулась на своё место – на пояс. Не на тот, из ажурного серебра и шёлка, что обычно, а на тяжелую вещицу джубаранской работы, от которой страдала бабушка лет пятьдесят тому назад.
Челла довольно улыбнулась, разглядывая себя в зеркале.
– Скажи, бай, кто явился к огорчению Юны? Ну скажи, пожалуйста. Мы с девушками будем молчать, как рыбы. Поклянитесь! – велела она, и служанки обе тут же сделали знаки, подтверждая клятву.
Бай Туану горестно вздохнула – она смирилась с затеей проказницы-тани, но в душе не могла с этим согласиться.
– Прибыл тан Фунир, бывший жених тани Юны. И он всё ещё её хочет. А ей в том мало радости.
– Вот как, – Челла нахмурилась. – Хорошо, буду знать. Ну, теперь-то у него ничего не выйдет. Попросим помощи у господина Сайгура, у него тут целое войско, если что.
– Как ты будешь его просить, если собралась напугать?..
Целых несколько мгновений Челла колебалась. Потом задорно улыбнулась:
– Он отважный пахтан, все это говорят! Его не просто напугать!
Тут как раз занавесь колыхнулась, и в комнату заглянула одна из ближних дам Юны со словами:
– Тани Челла, тани Юна ждет вас внизу! – и замерла с приоткрытым ртом.
– Так ведь положено! – вдруг нашлась Челла. – Помните? Невесту надо показывать жениху в старом платье её матери и закрытую старым покрывалом. Так что всё правильно!
– Положено, да. Только когда это было! – проворчала бай, но лицо её посветлело. – И это при помолвке. Нельзя было невесту первый раз во всей красе показывать. А у нас не помолвка уже!
Воспоминание об этом старинном обычае дремало где-то на задворках сознания Птички, оттого она, должно быть, и потребовала старое платье. Или потому, что черное с серебром носила сейчас Юна, которую так заметил, оказывается, её жених. Челле дела нет до жениха – но ведь досадно?..
Господин Сайгур Кан красив, привлекателен – как и уверяла мачеха. Но его ни капли не волнует их с Челлой будущая встреча. Вот и пусть получает. Всё равно отступать некуда.
– Ну как же не помолвка? – Челла легко рассмеялась. – Всё, я иду! Иду смотреть на своего господина и владетеля! – и она решительно шагнула прочь из комнаты.
За дверью ожидали ещё три дамы, и они все потрясённо уставились на Челлу. Переглянулись, но ничего не сказали.
В их сопровождении она спускалась по узкой лестнице, шла по крытому переходу между башнями, входила в нижний зал Гостевой башни – легкой походкой, слегка покачивая бёдрами. На неё смотрели, перешёптывались, недоумевали… не узнавали. О, они запомнят…
Юна ещё не взглянула на Челлу, то есть прямо на неё, когда заговорила певуче:
– Милорд, представляю вам Челлу Эмай, дочь славного тана Суреша Эмая, которую я опекаю по праву и по долгу крови…
Челла и не подумала опустить взгляд, она смотрела прямо на лорда Кана. Сначала его взгляд был равнодушным и даже скучающим, он не спеша остановился на Челле, и… застыл, глаза удивлённо распахнулись.
Сначала недоумение, потом изумление! Вот что было теперь на лице её будущего супруга. Он смотрел, словно не понимая, что она такое. Зато никакого равнодушия!
Юна, до сих пор стоявшая вполоборота к Сайгуру и почти спиной к Челле – да, всё как надо, место Челлы позади, – повернулась к падчерице. Кажется, она тоже онемела….
– Благодарю, моя прекрасная тани, мое сердце принадлежит только тебе! – задорно выкрикнул Алливен Эрг. – Я буду за тебя сражаться!
По залу пробежал тихий ропот – многие вдруг пожелали что-то сказать.
– Тебе нравится моя невеста, кандриец? – продолжал явно воодушевлённый Алливен.
Мукарранский посол тан Фунир рядом с ним всем своим видом выражал одобрение.
– Твоей невесты, мукарранец, здесь нет, – ответ Кана был холоден, как далёкие ледники.
Тани Юна подошла к Алливену и что-то сказала ему по-мукаррански. Он поклонился и исчез за обступившими его мужчинами, успев бросить выразительный взгляд на Челлу. А она похолодела, поняв вдруг, что произошло: Алливен, непризнанный жених, решил, что своей выходкой она отвергает жениха-кандрийца. Точнее, отвергая кандрийца, выбирает его, Алливена.
Это уже лишнее…
По знаку Юны дамы обступили Челлу, тесня её к выходу, а она сама подошла к Сайгуру.
– Вам понравилась ВАША невеста, милорд?
– Понравилась, миледи, – он уже оправился от удивления и теперь посмеивался. – Я не капризен. Руки, ноги и голова у неё на месте. Надеюсь, всё, что полагается женщине, у неё тоже есть. Ручаетесь в этом? Нам ведь необходим наследник, помните?
– Разумеется. Вы не будете разочарованы, – Юна прохладно улыбнулась.
Ей не хотелось показывать своё замешательство.