Серебряная пуля
Шрифт:
Никто даже не повернул головы в ее сторону.
— Мы не знаем, — ответила женщина.
— Спасибо. — И, отходя от них, добавила: — Я оставлю ему записку.
Написав несколько слов на листе из записной книжки, она сунула его в почтовый ящик Кистнера и вышла из дома. Оглядываясь, нет ли такси, она обратила внимание на старика, поднявшегося со скамейки и идущего в ее сторону. Он опирался на палку, но шагал быстро. Отступив, она наблюдала, как он зашел в парадное, а потом, поймав ее взгляд, открыл почтовый ящик и принялся читать записку.
— Герр Кистнер? — спросила она, толкнув входную дверь.
Он оглядел ее долгим взглядом. Потом снова уставился на записку.
— Я могу сказать вам, кто я. Я из Американского института рака.
Если бы ее спросили, сколько ему лет, она бы сказала — девяносто. Лицо, испещренное сеткой глубоких морщин, белые как снег волосы.
— Американского?
Она кивнула.
— Я вам писала письма. Я занималась тем же исследованием, что и вы в свое время. С доктором Логаном. А почему вы не заговорили со мной там?
Он пропустил мимо ушей ее слова.
— А вы кто? Его помощница?
Сабрина была достаточна умна, чтобы не обидеться. Похоже, старику никогда не приходилось работать с женщиной на равных.
— В общем, да.
— Я очень стар. Я не люблю гостей.
— В своих письмах вы спрашивали о нашей работе. И поскольку я оказалась в Кельну, то подумала, что могу кое-что рассказать вам. — Не умея врать даже по мелочам, она заставила себя делать это, иначе ее могли просто выставить за дверь.
Его бледно-голубые глаза раскрылись шире.
— О да, я сделаю исключение.
Без слов он провел ее через прихожую в гостиную своей маленькой квартирки. Она вспомнила жилище своей бабушки в Ливорно. Такая же тяжелая мебель конца столетия, странный набор восточных ковров на полу, такой же удушливый запах пыли, исходящий от полок, уставленных тяжелыми книгами в коже.
— Извините, — сказал старик, поворачиваясь к Сабрине почти галантно. — Домработница приходит только раз в неделю. Может, чаю?
— Нет, спасибо.
Он сел на стул с жесткой спинкой. Она заметила на столе перед ним электронную шахматную доску. Партия была на середине.
— Вы играете?
— Немного.
— Хотите сделать ход? — Он повернул к ней доску.
Слегка покраснев, Сабрина изучила позицию. Она не была готова к такому испытанию. Но сделала ход.
Он улыбнулся.
— Хорошо. Очень хорошо. — Он посмотрел на Сабрину. — Теперь расскажите мне о вашем курсе. Ваш доктор Логан не сообщил никаких деталей.
— Мы получили, — ответила она осторожно, — очень обнадеживающие результаты. Лекарство действует. И в этом нет сомнений.
Он подался вперед так взволнованно, как отъявленный болельщик на соревнованиях.
— Так, понимаю.
— Но, к несчастью, очень высокая токсичность.
— Конечно. Как всегда. Сколько было женщин на курсе?
Итак, она начала с самого начала, широкими мазками нарисовала картину лечения соединением Q. Опустив лишь финал — уничижающий. Казалось, она намеренно давала ему понять, что эксперимент продолжается и что они с Логаном работают дальше.
— И вот поэтому я хотела спросить о Микио Накано, японском химике. Вы писали о нем с восхищением. — Ей показалось, что он испугался.
— Да? Может, и писал.
— Расскажите, что с ним случилось? И с его работой.
Он покачал головой.
— Нет-нет, я не знаю. После того как он ушел из нашей лаборатории, я его не видел.
Она с любопытством посмотрела на Кистнера.
— Ну, — напомнила она, нащупав в кармане ксерокопию письма, — вы же кое-что писали доктору Логану. Писали. — Она посмотрела на страницу. — «Я знаю, что он не прекратил работу над этой проблемой». Разве нет, господин Кистнер?
Он снова покачал головой.
— Это было очень давно. Извините.
— Но как вы узнали? — настаивала она. — До вас дошли какие-то слухи?
— Нет, ничего не слышал. Я очень старый. — Вцепившись в ручки кресла, он медленно заставил себя подняться. — Иногда я что-то пишу и сам не знаю почему.
Сабрина поняла: надо уходить.
— Извините, я вас утомила своими вопросами. Но мне это очень важно. Вы не знаете, что стало с этим человеком, Накано?
— Нет. Я очень извиняюсь, мисс. — Кистнер взяв палку, направился к двери.
Сабрина вынула свою визитную карточку.
— Пожалуйста, — она протянула ему, — еще одна просьба. Если вдруг что-то вспомните, будьте добры, дайте мне знать.
Он поднес карточку близко к лицу и сощурился. Потом удивленно повернулся к ней.
— Институт Регина Елена в Риме?
Она кивнула.
— С нашим исследованием вышли проблемы. Знаете ли, меня больше не захотели держать в институте. И доктора Логана тоже.
Настроение Логана слегка поднялось, когда он начал работать. По крайней мере, он пару часов в день должен был проводить с оборудованием Р-3, надежно изолированным от основной лаборатории. Здесь жил вирус спида. И надо было работать очень осторожно и тщательно. Любая ошибка грозила обернуться несчастьем. Не зря правила не разрешали держать острые предметы при себе, ничего нельзя вынести из комнаты без предварительной и весьма тщательной очистки. Так что его депрессия была непозволительной роскошью.