Серебряная пуля
Шрифт:
— Ну и что? Ты лучше на себя посмотри. Тебе-то явно нет никакого дела до себя.
Шейн и его самодовольная улыбка — это уж чересчур. Логан сделал рукой выпад, выбив молоток у него из рук, и прижал к двери.
— Ты сволочь, — Логан тяжело дышал. — Ты губишь людей, не задумываясь ни на секунду.
Притиснутый к двери, Шейн все еще улыбался.
— Неправда. Я только гублю самых привлекательных. — Он посмотрел Логану прямо в глаза. — Что ты намерен делать, Логан? Избить меня? Ты потерял контроль над собой. Ты хуже, чем проигравший. Ты слабак.
Пальцы Логана впились в плечи Шейна. Тот поморщился. Но голос его не дрогнул.
— Да смирись уж, Логан. У тебя просто не хватило ума.
— Ты, сука, прекрасно знаешь, что соединение Q работает.
— Боже мой, — поддразнивал его Шейн, — я никогда не думал, что мое суждение может быть таким…
— А почему же ты тогда им так интересуешься? Почему Стиллман преследовал Рестона?
— Ты выжил из ума, Логан. Ты маньяк.
Логан сильно встряхнул его.
— Говори, черт бы тебя побрал.
— Отвали, — прошипел тот.
Логан отпустил руки.
— Давай катись отсюда, — сказал Шейн, потирая предплечье, — ползи обратно в свою дыру. А мне надо кое-что починить на кухне.
— Я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне правду.
— Элис, — вдруг закричал Шейн.
Взглянув наверх, Логан увидел миссис Шейн, стоящую в ужасе на лестнице.
— Позвони в полицию, — велел Шейн. — Лучше в федеральную. Скажи, что тут один псих угрожает правительственному служащему.
Элис метнулась в другую комнату.
— Клянусь, — тихо произнес Логан, — ты не отвертишься.
— Конечно, отверчусь. Кто-то из нас победитель.
Вдруг Логан сильно ударил его кулаком в лицо.
Шейн рухнул на пол, и тонкая струйка крови потекла из носа.
— О’кей, — пробурчал Шейн, намеренно растирая рукавом глаз. — Нечестный удар. Ты и в бою так же честен, как в лаборатории. — И он снова закричал жене: — Элис, скажи, чтобы поторопились. И еще скажи, что у него белый потрепанный «форд», куча дерьмового железа.
Повернувшись, совершенно без сил, Логан вышел. Шейн остался лежать на полу, глядя вслед Логану, отъезжавшему от дома. Потом, с трудом встав на ноги, пошел в кабинет. Неужели в его адресной книге нет телефона институтского фармацевта?
— Да вот он! — Схватив трубку, Шейн набрал номер.
Кто-то преследовал его! В этом Логан не сомневался. Почти пятьдесят миль от начала шоссе Нью-Джерси, от Делавера до Трентона, фары держались все время на одном расстоянии. Преследователь перестраивался из ряда в ряд, как и он, точно так же переключая скорости.
Выехав на пандус и остановившись, он не вышел из машины, а просто сидел и ждал, глядя в зеркало. Ничего, кроме нескончаемого потока машин, выныривавших из ночи и снова нырявших в ночь.
Посидев минут десять, он дал задний ход и снова выехал на шоссе.
Он включил радио, чужие голоса успокаивали, хоть это и были репортажи об убийствах. Они хоть немного рассеивали одиночество.
Но, как только он выехал из Нью-Брунсвика, преследователь вернулся. Или — он уже не был уверен — это другая машина. Она ехала за ним десять или пятнадцать минут, но, когда Логан сбросил скорость, желая съехать с шоссе номер 8, тот, прогудев, пронесся мимо, семейный фургончик «вольво».
Господи, да неужели он действительно сходит с ума?
Внезапно Логана озарило: в последние два дня он спал по четыре-пять часов. И это просто реакция. Его охватила жуткая усталость.
Может, остаток ночи провести в мотеле? Ну уж нет. До города полтора часа. И потом — для чего облегчать им задачу?
Остаток пути он несся по правому ряду, выдавая пятьдесят пять миль в час. Оставив машину на стоянке, поймал такси и был дома в час тридцать.
Красная лампочка сбоку от кровати сообщала, что ему оставлено одно сообщение на автоответчике. Он не удивился, услышав голос Переса.
— Эй, Логан? Ну что ты со мной вытворяешь, старик? Дай о себе знать, как только вернешься. Немедленно. Не важно когда.
Скинув туфли, Логан упал на кровать. Интересно, который час теперь в Италии? Но, прежде чем успел вычислить, уже спал.
В этот самый момент Сеф Шейн, наоборот, пребывал в сильном возбуждении. Глаза его бегали от одной истории болезни к другой. На каждой аккуратно наклеен ярлычок и черным написано: Роум, Кобер, Уильямс, Дитц.
Он снова вчитался в результат вскрытия Дитц, почти идентичный Уильямс и Роум: «Скоротечный печеночный некроз… плевральное излияние… перикардиальная тампонада…»
Каждая из этих женщин умерла внезапно, за несколько часов перейдя от сравнительно нормального состояния к полной физиологической декомпенсации. Их печень вдруг прекратила работу, легкие перестали функционировать, сердце ослабело до безнадежности. А что с Кобер? У нее была позитивная реакция, как и у других? Но почему в ее случае не пошел такой разрушительный процесс?
Он улыбнулся про себя. Очень плохо, что она не умерла. Тогда бы у него был отчет о вскрытии и он мог бы сравнить.
Шейн внимательно изучил все истории болезни.
Все похожи. Кобер не пропустила ни одного вливания. У него было над чем поразмышлять, если бы она пропустила. И доза у нее не была меньшей: как и остальные, она получила полный курс соединения Q. Два грамма каждые две недели в течение четырех месяцев.
Лениво он листал историю болезни Кобер. Потом в третий раз вытащил снимок. Подержал на свету. Восемь снимков пациентки. Гомогенная печень занимала почти целиком один снимок. На следующем он увидел верхний полюс левой почки, ворота почки, выемку, куда входили и откуда выходили кровеносные сосуды. Потом… минуточку. А это что? А где же верхний полюс правой почки?