Серебряная роза
Шрифт:
Глава 5
Возможно, ей не следовало смеяться, но слова Саймона Хоуксмура прозвучали слишком абсурдно. Ариэль бессознательно нахмурилась, стоя перед зеркалом и не видя того, что в неверном свете свечей ее отражение совсем не похоже на обычную Ариэль.
Снова выражение неуверенности, даже пренебрежения к себе исказило резкие черты его лица во время их разговора, и какие-то доли секунды Саймон выглядел совершенно беззащитным под потоком нахлынувших на него чувств. Она, как девчонка, хихикала, пытаясь сдержать
В задумчивости она покусала губу. У него не было причин обижаться на ее смех, не так ли? Не стоило оскорбляться из-за такой ерунды. И все же по его глазам было видно, что он задет. Почему, ради всего святого, он решил, что она смеется именно над ним?
Собаки у дверей принялись скулить и скрестись, и, покачав головой, Ариэль оторвалась от своих дум. Собаки были заперты здесь с самого полудня и теперь просились на улицу. Она снова взглянула на свое отражение в зеркале, отметив порванные кружева на платье и следы грязных собачьих лап на шелковой юбке. На улицу вполне можно было выйти и не переодеваясь — платье все равно было непоправимо испорчено.
Она достала из гардероба тяжелую накидку из бархата, набросила ее на плечи, опустила на голову капюшон. Собаки, увидев, что хозяйка собирается с ними на улицу, принялись лаять еще оживленнее.
— Хорошо, хорошо, да успокойтесь же вы!
Она надела перчатки, завязала накидку и открыла дверь. Собаки рванулись к лестнице, ведущей в большой зал замка, но Ариэль остановилась и резким голосом приказала им вернуться.
— Мы не пойдем той дорогой, — сказала она и повернулась к узкой лестнице, ведущей во двор через кухню.
Собаки, нетерпеливо рвавшиеся на улицу, едва не сбили ее по дороге, и три последние ступени ей пришлось перепрыгнуть.
На кухне Ариэль встретили тишина и неожиданный порядок. Два поваренка дремали в уголке у плиты, одинокий слуга сонно клевал носом над кружкой эля, а одна-единственная судомойка скребла почерневшие горшки на мойке.
— Брось ты их, Мэйзи, и отправляйся спать, — сказала Ариэль, остановившись в арке, отделявшей кухню от мойки,
— Миссис Гертруда сказала, чтобы я обязательно выскребла их все за ночь, миледи, — ответила девушка, вытирая пот со лба согнутой в локте рукой. — Видите ли, я вчера отпросилась у нее съездить к моей маме, когда здесь был самый разгар работы.
— Твоя мама заболела?
— О нет, миледи. Она родила мне сестричку! — Усталое лицо девушки прояснилось. — Теперь мы думаем, как ее назвать.
— Утром я отправлю подарок твоей новорожденной сестре, — улыбаясь, сказала Ариэль. — А теперь отправляйся спать. Я улажу все с миссис Гертрудой.
Девушка бросила горшок, который покатился и упал с глухим звоном, и, вытирая передником руки, присела в реверансе.
— Благодарю вас, миледи.
С этими словами она бросилась
Ариэль пришло в голову, не посчитает ли Мэйзи странным, что молодая жена бродит по замку в свою первую брачную ночь, вместо того чтобы делить ложе любви со своим мужем? Потом, пожав плечами, она отбросила эти мысли в сторону. Какое ей дело до того, что подумают слуги? Все они уже давно привыкли к эксцентричным выходкам своих хозяев. И если бы бразды правления всем домашним хозяйством не держала в своих руках Ариэль, братья Равенспир с трудом смогли бы набрать местных жителей для работы в замке.
Собаки лаяли у закрытых дверей кухни. Ариэль открыла двери, и они тут же исчезли в темноте, помчавшись через двор к конюшням, куда обычно по вечерам и выходила с ними Ариэль.
Эдгар поднял голову от жаровни, у которой грелся, когда его хозяйка вошла в коридор с денниками, в которых стояли ее аргамаки.
— Ого, я не ждал вас сегодня вечером, миледи.
— Потребуется нечто большее, чем свадьба, чтобы я не сделала своего обычного обхода, — рассудительно произнесла Ариэль. — Как там жеребенок?
Приоткрыв дверь одного из денников, она проскользнула внутрь.
— Ох, какой же он красивый! Я буду скучать без него. Она погладила белую звездочку на лбу жеребенка.
— Неужели можно себе представить, что кто-то готов заплатить за него тысячу гиней?
Ариэль произнесла эти слова почтительным шепотом, почесывая жеребенка за ухом.
— Любой, кто разбирается в лошадях, миледи, заплатит столько или даже еще больше за такую красоту, — подтвердил Эдгар, заглядывая в денник через приоткрытую дверцу.
— Я по-прежнему думаю, что это просто удивительно. Если бы я продала еще парочку, то смогла бы зажить сама по себе.
Она вышла из денника. Эдгар посторонился, давая хозяйке дорогу, затем прикрыл за ней дверь.
— Его сиятельство вчера побывал здесь, — с деланной небрежностью произнес Эдгар.
Ариэль замерла на месте.
— И что он тут делал?
— Да ничего особенного. — Эдгар снова склонился к жаровне, потирая озябшие руки.
Ариэль нахмурилась.
— Он не мог прознать про жеребенка. К тому же все переговоры велись в строгой тайне.
— Думаю, он просто любопытствовал, — предположил Эдгар.
— Но Рэнальф никогда не интересовался моими лошадьми. Как и все остальные. Они помешаны на охоте.
— Может быть, он просто присматривал себе какую-нибудь новую лошадь?
— Возможно.
Но Ариэль не могла успокоиться. Если Рэнальф заподозрит, что невинное увлечение его сестры может приносить хороший доход, он наложит на это свою лапу, не успеет она и глазом моргнуть. Ариэль решила утром как бы случайно заговорить о его визите и посмотреть на реакцию брата. Если он потребует себе жеребенка из нового приплода, она постарается отговориться тем, что ни одна из молодых лошадей не может выдержать его вес.