Серебряная заря

Хьюит Кейт

Эллери подняла руки, чтобы смахнуть слезы, и сделала глубокий вдох и выдох. Ей надо было снова обрести контроль над собой.

Еще раз медленно вздохнув, она решительно накрыла «роллс-ройс». Возможно, она продаст его. Сорока тысяч фунтов, как говорил Лоренцо, хватило бы ей надолго.

Идя обратно к дверям конюшни, медленно и осторожно, потому что луч фонарика с трудом пробивался через темноту, она размышляла о том, где Лоренцо мог быть. Вернется ли он? Может, он так быстро и легко исчез из ее жизни просто потому, что она оказалась не столь легким

приключением, на которое он рассчитывал?

Тут все мысли вылетели у нее из головы, потому что кто-то энергично схватил ее и отшвырнул к дверям конюшни. Фонарик выпал из ее руки.

Эллери даже не осознала, что вскрикнула. Она продолжала кричать, пока чья-то рука не прикрыла ей рот. Но даже несмотря на охвативший ее ужас и шок, она была уверена, что почувствовала знакомый цитрусовый аромат.

— Лоренцо? — спросила она приглушенным голосом, потому что ее рот все еще был прикрыт чьей-то рукой.

То, что Эллери услышала, могло быть только ругательством, произнесенным по-итальянски. Руку убрали, и она увидела Лоренцо, наклонившегося за ее фонариком. Он посветил ей в лицо, и она зажмурилась от неожиданности.

— Что вы делаете…

— Нет, это что вы делаете, — спросил Лоренцо почти грубо, — в конюшне в час ночи?! Я принял вас за вора… или кого-то еще хуже.

— А вам не пришло в голову сначала задать вопрос? — Эллери потерла плечо, которым сильно ударилась о дверь. Теперь наверняка будет синяк.

— В ситуации, которую я предположил, вопросов не задают, — резко ответил Лоренцо. Он в тревоге водил лучом фонарика вверх-вниз по ее телу. Эллери только сейчас смущенно осознала, что была в ночной рубашке и резиновых сапогах. Не слишком привлекательное сочетание. — Вы в порядке?

— Немного ударилась, — призналась она. — А вы не подумали о том, что я могла осматривать свою собственность?

— Среди ночи? Нет. — Лоренцо помолчал. — Прошу прощения. Меньше всего я хотел причинить вам боль.

Эллери застыла, удивленная, а еще больше тронутая сочувствием в его голосе.

— Да все в порядке! Я все равно уже собиралась возвращаться в дом.

Она направилась к дверям, но Лоренцо остановил ее, положив руку ей на плечо:

— Вы осматривали ту машину?

Эллери услышала нотку в его голосе, которая ей не понравилась. Не могла понравиться. Это была легкая нотка сострадания. Слезы навернулись ей на глаза, и она сердито смахнула их.

— Может, я подумываю о том, чтобы продать ее? — сказала она резко и, оттолкнув его, прошла мимо.

Войдя в кухню, Эллери стащила с ног сапоги и автоматически подошла к большому медному чайнику, стоящему на кухонной плите. Ей нестерпимо хотелось выпить чашку чая или даже чего-то покрепче.

— Вам надо приложить лед к плечу.

Она застыла:

— Это совершенно не обязательно.

— Вы довольно сильно ударились, — спокойно ответил Лоренцо. — Если вы не приложите лед, может быть синяк.

— Переживу.

— Почему вы такая… обидчивая? — пробормотал Лоренцо. — Кстати, я точно знаю, что у вас в морозилке лежит большой пакет зеленого горошка. Я видел его прошлым вечером, когда вы так любезно доставали мне лед. — Он улыбнулся, и у Эллери словно перевернулось сердце.

Лоренцо подошел к морозилке и, поискав, извлек нужный пакет:

— Вот. Приложите это к своему плечу на несколько минут.

Она сглотнула и отвела глаза.

— Хорошо, — сказала она и прижала пакет с бобами к своему плечу. Увидев, как неуклюже она это делала, Лоренцо взял пакет из ее рук.

— Может, это лучше сделать мне?

— Нет!

— Боитесь, что я опять вас поцелую? — выдохнул он, низко наклонившись, чтобы прижать пакет к ее плечу. В одно мгновение настроение в комнате изменилось, атмосфера наэлектризовалась.

Чайник начал пронзительно свистеть, и Эллери отскочила как ошпаренная. Пакет с горошком упал на пол, лопнул и горошек раскатился по полу.

Лоренцо изумленно уставился на пол:

— О господи!

Эллери выключила плиту. Она стояла спиной к Лоренцо, и ее сердце бешено колотилось. Он был так близко. Очень-очень близко…

— Хотите чашку чаю? — повернувшись, спросила она, закрывая грудь банкой чая, словно щитом.

Лоренцо улыбнулся и пожал плечами:

— Обычно я не пью чай в такое время, но почему бы и нет? Особенно если капнуть туда немного бренди. Уверен, что у вас найдется.

— Есть где-то бутылка, — пробормотала Эллери, снова поворачиваясь к чайнику. Она поискала в буфете бренди. — Кажется, это где-то здесь…

Она осознавала, что Лоренцо стоит у нее за спиной, чувствовала напряжение, усиливающееся между ними. Она ощущала свое поднимающееся желание…

Стараясь говорить как можно непринужденнее, Эллери спросила:

— Где вы были весь день? Совершали экскурсию?

— Можно и так сказать. Ездил.

— И куда, если не секрет?

Она наконец отыскала бренди в самом низу буфета. Бутылка была пыльной, но янтарная жидкость в ней сверкала на свету.

— Вот!

Лоренцо взял бутылку, обхватив ее горлышко вместе с пальцами Эллери. Глаза его потемнели. Взгляд их гипнотизировал Эллери, и у нее возникло странное чувство, что Лоренцо и сам находился под гипнозом. Она не шевельнулась. Не могла, Эллери знала, что, если он поцелует ее сейчас, она не станет сопротивляться. Не захочет.

Она выпустила из рук бутылку, не думая больше ни о чем, кроме собственного желания и ответного желания в глазах Лоренцо. Бутылка выпала из их рук и разбилась. Однако оба не обратили никакого внимания на осколки стекла, разлившуюся жидкость и резкий запах алкоголя. Происходило нечто куда более опасное.

* * *

Эллери не поняла, кто кого поцеловал первый. Да это и не имело никакого значения. Главным было то, что Лоренцо обнимал ее и жадно целовал горячими губами, а ее руки обвивали его шею, пальцы теребили его волосы, и она прижимала его к себе все теснее и теснее…