Серебряные ели
Шрифт:
– Ты кто?
– простонала я.
– Скажи честноо-о-о!
– Ян, - он взялся за вторую ногу. Я упала на спину, закрыла глаза и захотела умереть. Неужто их на самом деле трое?!
– Масло и подорожник, - сказал один голос.
– А вода где?
– спросил второй голос.
– Вон, Теуш несет.
Я повернула голову и посмотрела вдаль. К нам мчался третий с ковшиком в руках.
– У кого-нибудь платок есть?
– Вот, - принесший ковшик, вытащил платок из кармана и тот, который Ян, начал осторожно протирать мои обожженные лапы водичкой, смазывать подсолнечным маслом и прикладывать подорожник.
–
– Сейчас домой сбегаю...
– Не надо, - чуть не плача произнесла я, - у меня аптечка в доме есть, там бинты!
Неужели на самом деле братья?! Как же я вляпалась, а! Позор, завтра же уеду и застрелюсь! Нет, лучше сначала застрелюсь, потом уеду!
– А где аптечка?
– В тумбочке, у камина!
– Ага, - он понесся к дому, а двое остальных, бережно придерживая мои ноги, чтобы не свалились листочки, хранили на одинаковых лицах одинаковое выражение какого-то сосредоточенного испуга, будто находились у постели смертельно больного, покрытого язвами страдальца.
– Очень больно?
– прошептал тот, что с ковшиком.
– Да-а-а!
– я разревелась не от боли, а от жуткого стыда. Никогда мне ещё так сильно не хотелось провалиться сквозь землю!
– Вот!
– третий примчался с бинтом, и началась перевязка смертельно раненого солдата.
Потом они чуть ли не на руках оттащили меня домой, уложили на топчан, принесли с крыльца все забытые мною предметы, поставили их на тумбочку и замерли, глядя на меня серо-зелеными глазами.
– Большое спасибо, - пробормотала я и, приподнявшись, села, облокотившись на подушку.
– Что стоите, рассаживайтесь.
Они быстренько отыскали два стула и табуретку, а я тем временем допила вино из стакана, и налила еще. Потом, наконец, закурила.
– Да, уж, - выдохнула я вместе с дымом, - кто бы мог подумать... значит вас на самом деле трое?
Они синхронно закивали головами.
– Первый раз такое вижу!
– честно призналась я.
– Еще раз, как вас всех зовут?
– Ян, - сказал тот, что был ближе ко мне.
– Митра, - улыбнулся, сидевший посередине. Это значит, я ему соседями грозила...
– Теуш, - тоже улыбнулся самый крайний. Это я ему всякие гадости кричала... Я глотнула ещё вина и, наконец, успокоилась. Вроде не так уж все и позорно, как мне показалось с самого начала.
– А как вас родители различают?
– Различают, - пожал плечами Ян, - а для остальных вот, - он протянул мне руку ладонью вниз, на безымянном пальце у него было кольцо, простой серебряный ободок. Остальные ребята тоже показали пальцы, у всех были такие же кольца, только у Митры на среднем, а у Теуша на указательном.
– Понятно, - усмехнулась я, - надо запомнить... ох, вы меня чуть с ума не свели, честное слово!
– Мы не хотели, так получилось, - развел руками Митра, - вы уж простите нас.
– Давайте сразу договоримся, на "ты".
– Идет!
– улыбнулись все трое одинаковыми улыбками и на щеках у них появились одинаковые ямочки.
Не-е-ет! Мне нужно время чтобы к этому привыкнуть! И времени не мало!
Болтали мы до самого вечера, и я постепенно привыкала к близнецам, хотя моментами у меня слегка мутилось в мозгах, и казалось, что в глазах троится. Что меня больше всего удивляло, так это то, что их речь, мысли,
– ...а однажды мы с Теушем на реку пошли, - веселым голосом рассказывал Митра, и я поняла, что отвлеклась от какой-то истории, всего-то на всего рыбы собирались половить. И надо же было ему поскользнуться на коряге и в воду упасть!
Я улыбнулась и посмотрела на Теуша. И вдруг внутри у меня все похолодело. Паренек смотрел на брата таким взглядом, что у меня волосы на голове зашевелились. Ян тоже смотрел на Теуша, а Митра ничего не замечая, продолжал рассказывать историю до тех пор, пока Ян не толкнул его ногой под стулом. Митра осекся и, поймав взгляд Теуша, подавленно замолчал. В воздухе повисло физически осязаемое напряжение. Неужели ребята настолько боятся показаться смешными и неловкими? Что за комплексы? Я откашлялась и сказала с недоумением:
– Ну и что такого страшного? Ну, упал и упал. У меня на каждом шагу такие гадости случаются, что упади я в реку, наверное, даже и внимания никто бы не обратил на такую мелочь.
Ян смотрел на свои руки, Теуш в окно, Митра в пол. Ничего не понимаю...
– Сено мы так и не убрали, - пробормотал Митра и с надеждой посмотрел на Яна.
– Да, - кивнул он, - пойдемте, ребята.
Они вскочили со стульев и поспешили на выход, оставив меня в полнейшем недоумении. Стараясь не касаться ногами топчана, я приподнялась, устроилась поудобнее, и стала наблюдать за ними в окно. Ребята стояли и о чем-то разговаривали, я не слышала о чем именно, но Ян и Теуш явно отчитывали Митру. Теуш даже пальцем у виска покрутил. Митра ковырял вилами траву и что-то вяло отвечал. Меня разобрало стихийное любопытство, здесь явно было что-то не то, не могли же они так разнервничаться из-за такого пустяка!
Потом Митра быстро принялся сгребать траву, а братья охапками относили её к забору. Что они там с нею делали, мне уже не было видно. Я закурила и задумалась, вспоминая историю с падением в реку, но сколько раз я её не прокручивала, ничего такого из ряда вон выходящего не нашла. Рассказать им, что ли, пару случаев из своей веселой до ужаса жизни?
Вскоре они вернулись, и Ян сказал:
– Не будем больше надоедать, и так уже весь день тебе пришлось наши глупости слушать.
И как только я не уверяла, что они мне совсем не надоели, ребята все-таки ушли, пообещав, что придут завтра. Некоторое время я думала, потом взяла тупой любовный роман, привезенный из Москвы, и читала его до тех пор, пока не перехотелось думать вообще.
* * *
На следующий день они пришли часов в одиннадцать утра и принесли букет полевых цветов и коробку с пирожными. Ноги меня почти не беспокоили, и я самостоятельно сделала всем чай. Мы расселись вокруг тумбочки и при всей своей нелюбви к сладкому, я принялась мужественно давиться пирожным, чтобы не расстраивать ребят.
– Вы знаете, - сказала я, усилием воли проталкивая в себя кусок, - я очень люблю рыбалку, просто маниакально люблю, может, покажете, где здесь водоем?
– С удовольствием, - улыбнулся Ян, - у нас и удочки есть. Можем все вместе пойти, хочешь?