Серебряные пули с урановым сердечником
Шрифт:
Обидно!
Правую ладонь внезапно наполняет холодная тяжесть. Даже не успев толком осознать этот факт, я вскидываю руку – и полоска сверкающей стали легким, почти небрежным касанием смахивает верхнюю треть посоха, словно головку с одуванчика. На лице белоголового начинает проступать изумление… но я уже изгибаюсь в немыслимом, с точки зрения обычной анатомии, выпаде, и «Кобра», вонзившись точно в левый глаз колдуна, на добрый дюйм высовывается из затылка… по крайней мере, именно в этом уверяет меня инфор.
Висевшую
– Не-е-ет-т-т!
Чип с его параноидальными настройками все еще поддерживает предельный режим, и, чтобы извлечь из себя мало-мальски вразумительную фразу, мне приходится манипулировать опциями «вручную».
– Не стрелять. Взять. Живыми.
К тому моменту, когда мой приказ доходит до всех наемников, из шестерки гарнаркцев на ногах остаются лишь двое.
– Ну, лер капитан, – с искренним восхищением говорит десятник, подходя ко мне, – вы это… прямо Каммель-Молния. Как вы этого черного… раз – и все!
Знал бы ты, чего мне это стоило!
– И клинок у вас, лер капитан, знатный, – продолжает наемник. – Глянуть дозволите?
Я молча протягиваю ему шпагу эфесом вперед, но десятник отрицательно машет головой – забавно, но этот жест и в Мирах означает то же, что и на Земле – и, закинув винтовку за плечо, осторожно подставляет мозолистые ладони под лезвие.
– Эльфова работа, – благоговейно бормочет он. – А ковали его… ковали… – десятник, потешно наклонив голову и высунув язык, глядит вдоль лезвия, – ковал его незнамо кто. Первый раз вижу, чтобы на таком знатном клинке клейма мастера не стояло. Не каждый, ох не каждый Мир таким клинком похвалиться может, даже одним-разъединственным. Они ж все, почитай, именные.
– У этого, – говорю я, – тоже есть имя.
– Он живой?!
Похоже, первым порывом десятника было желание немедленно отбросить шпагу как можно дальше. Однако он все же нашел в себе силы с поклоном протянуть ее обратно.
Живой?
Смешно считать живым кусок полированного металла… с одной стороны. А с другой – у меня не повернется язык категорично ответить на этот вопрос «нет».
– Мастеров, способных сотворить подобное, – задумчиво говорит десятник, – во всех Мирах едва ли наберется больше дюжины. Очень сложная работа… очень мощная магия! И я не верю, чтобы хоть один из них, создав подобное чудо, не оставит на нем своего знака.
Н-да, занятной штучкой оказался подарок Бара Корина. Непростой… так же, как и сам эсбэшный полковник.
– Еще есть клинки Черного, – продолжает рассуждать вслух десятник. – Единственные живые клинки, не имеющие клейма мастера… потому что никто не делает подобных им… по сию пору не делал.
– К сожалению, – говорю я, – тот, кто вручил мне этот меч, был… очень немногословен.
Мог
…и первые три кольца дали бессмертным эльфам – для пробы, а не подохнут ли?
Итак, что мы имеем? Шпагу, которая умеет появляться в нужный момент, рубить посохи черных магов и протыкать этим самым черным магам головы. Возможно, противостоять чужим заклятьям – вскинул я ее, словно и не было вокруг никакого Барьера.
Хм. Появляться, значит. А как насчет исчезать?
Я разжимаю пальцы, и шпага… падает на пол. Очень чистый и тонкий звон, словно я ронял не клинок, а хрустальный графин.
– Не хочешь, как хочешь, – бормочу я, поднимая «Кобру», а заодно уж и искореженную штурмовую винтовку. – Вот если бы ты еще и ножны за собой таскала, тогда бы тебе точно цены не было.
Испорченная винтовка отправляется за спину – точнее, чуть ниже, потому что ремень длинный. Шпага в левой, вторая кинетичка в правой – герой комиксов снова готов к подвигам во славу Федерации. Только теперь я больше похож не на кэпа Урагана, а скорее на одну из его всегдашних противниц – Леди Сокол.
– Лер капитан!
На груди десятника начинает ритмично вспыхивать зеленый огонек. Это амулет – зеленый камень, размером с ноготь большого пальца, на толстой серебряной цепочке. Вспышки с каждым разом полыхают все ярче и ярче. Наконец на седьмой или восьмой раз камешек вспыхивает совсем уж ослепительно, заливая весь коридор призрачным зеленым сиянием – и сгорает в этой вспышке, оставив лишь пустую оправу.
– Получилось, – выдыхает десятник. – Лер капитан… получилось! Мы сделали это!
Амулет с зеленым камнем был чем-то вроде одноразовой сигналки. Какая-то хитрая магия, долженствующая, по мнению Нуува – «штатного» мага герцогского отряда, обойти действующее во Дворце-из-Раковин заклятие. Правда, воспользоваться им можно было всего однажды, и сигнал подать только один – всеобщего отхода и только по одному поводу. Сигнал должен был подать десяток, первым добравшийся до сокровищницы.
– Получилось!
– Куррва мать!
– Брамбром клянусь!
На радостях один из наемников выпускает длинную очередь в потолок. Другой, высунувшись за угол, выстреливает одну за другой три стенобитные гранаты.
– Да здравствует герцог!
– Да здравствует герцог Клайт и лер капитан!
– Да здра…
– Хватит! – рявкает десятник, правда, продолжая при этом радостно ухмыляться. – Поорали – и довольно. Дальше драть глотки будете, когда вернемся на корабль… сохранив все наши шкуры в целости.