Серебряный ангел
Шрифт:
– Пригласи, пожалуйста, Лену, а то она меня глазами сожрет заживо.
– Будет сделано, – усмехнулся Семушкин. – Только уговор: ты никуда не уйдешь, и мы еще потанцуем. А потом я провожу тебя до дома.
Настя кивнула, соглашаясь.
Пока она стояла у окна, ожидая, когда Саша натанцуется с Воробьевой, к ней подошли Сережа Иванов и Витя Коровин, игравший в их группе на клавишах. Обсудили концерт.
Рядом с ними Настя чувствовала себя не так неуютно, хотя ее взгляд то и дело возвращался к Ире и Артему. Казалось, Степанова прочно в него вцепилась и отпускать не собирается. Настоящая хищница!
Через две песни Семушкин снова подошел к Насте и попытался
– Тогда пошли, – не стал спорить Саша.
На улице дул пронизывающий ветер. Весной еще и не пахло.
Семушкин вызвался сопровождать Настю на прогулке, и теперь они медленно шли по парку. Настя до самых глаз закуталась в шарф.
– Ну что, похоже, у Степановой с Портновым все хорошо, – произнес Саша.
Настя лишь скептически хмыкнула.
– Что, не хочешь, чтобы они были вместе? – по-своему растолковал ее реакцию он. – Ну да, такую девушку даже врагу не пожелаешь.
– А что с ней не так? – удивилась Настя.
– Ничего себе! И это ты спрашиваешь?! Да все с ней не так! Стерва она, вот что. И все это знают, но предпочитают не замечать. Странно, что ты этого не поняла.
– Не надо, Саш, – остановила его Настя. – Она все-таки была моей подругой.
– Вот именно, что была, – констатировал Семушкин. – Да сплыла. Хотя тебя она своей подругой вряд ли считала. Не умеет она дружить. С первого класса такая. Если и сходилась с кем-то, то ненадолго, на год максимум. Дольше всех дружила со Светой Никифоровой, а потом увела ее парня. Это в девятом было, за год до того, как ты к нам пришла. Светка знаешь как переживала! Экзамены провалила, а потом и вовсе в другую школу ушла. А парень ее бывший до сих пор в параллельном учится. Ирка его сразу же, как узнала, что Светка перевелась, бросила. Наигралась.
– Может, просто у них не сложилось? – предположила Настя.
– Да нечему там складываться было. Он с самого начала Степановой не нужен был – так, показать всем, что она лучше и красивее Светы.
Настя молча переваривала информацию.
– А по мне, – продолжил Семушкин, – нет в ней ничего особенного. Обычная девчонка. Если косметику смыть, так и вовсе страшненькая.
– Знаешь, а мне Ирка всегда нравилась, – проговорила Настя. – Есть в ней что-то такое. Внутренний огонь, что ли... Хотя и ведет она себя порой...
– Только не говори мне, что хочешь с ней помириться! – Саша умоляюще сложил руки домиком.
– Я с ней и не ссорилась. Это целиком и полностью ее инициатива. Кстати, объясни мне, если она такая плохая и все это знают, почему класс на ее стороне?
Семушкин замялся:
– Понимаешь, с первого класса она была негласным лидером – заводная, непоседливая. Она все время что-то выдумывала, организовывала всякие мероприятия. К ней тянулись ребята. У нас же довольно серенький класс, Ирка в то время была единственной, кто выделялся. Все девчонки мечтали с ней дружить, все парни оказывали ей знаки внимания. И в какой-то момент она стала злоупотреблять своей властью, видимо, решила, что ей можно все.
– Может, все дело в том, что ее никто никогда не ставил на место? – предположила Настя. – Мне кажется, она изначально неплохой человек.
– Не уверен, что ты права. Я всегда старался держаться от нее подальше. И только когда появилась ты, и она решила тебя к себе приблизить... – Он отвел взгляд и принялся рассматривать деревья в дальнем конце аллеи.
– Пойдем домой, Саш, – тихо сказала Настя. – Я что-то замерзла.
Семушкинские слова никак не шли из ее головы. Она думала об услышанном от него весь вечер. Образ Степановой получался какой-то разбитый, разрозненный. С одной стороны, Настя год общалась с ней как с подругой – не слишком близко, но и без конфликтов. С другой – теперь она знала об этом случае со Светой Никифоровой, дословно помнила, что наговорила ей Ирка во время их ссоры, перед глазами стояла ее собственная, созданная вовсе не Настей страничка ВКонтакте. И да, она понимала Семушкина. Она пыталась свести два образа подруги воедино, но у нее ничего не выходило.
В комнату, где сидела Настя, пришел Фекла, положил тяжелую голову ей на колени, привалился боком к ногам. Она задумчиво перебирала его шерсть. Рядом с псом становилось тепло и спокойно.
В портновском окне зажегся свет, и Настя увидела, как Артем подходит к столу и тяжело плюхается в кресло, включает компьютер. Вот только на экран как будто не смотрит, его взгляд прикован к стене. Судя по всему, он тоже о чем-то глубоко задумался.
«Ирка решила добиться его любой ценой, а я встала на ее пути. Но разве она его любит? Зачем ей Артем? – спрашивала себя Настя. – Да, он красивый, талантливый, уверенный в себе. Хотя... – тут она задумалась. – Интересно, а чего хочет он сам?»
Перед сном, стоя в ванной, Настя разглядывала свое отражение в зеркале: серо-зеленые глаза, рыжие волосы, на носу, словно ответ на календарную весну, начинают пробиваться веснушки. Серебряная цепочка с кулоном в виде ангела на шее.
Настя тронула ангела пальцем. А ведь она совсем забыла про портновский подарок.
«Друзья? – спросила она себя. – Друзьям дарят такие подарки? – И тут же перед глазами встал образ танцующих Артема и Ирки. – Наверно, дарят,» – ответила себе Настя.
Портнов по-прежнему никак не комментировал свои отношения со Степановой и, в частности, танец в обнимку на дискотеке. Через два дня, когда ребята встретились на репетиции, он вел себя как обычно – доброжелательно, спокойно, много шутил и уделял Насте ровно столько же внимания, сколько и остальным членам группы.
– Господа, – сказал он в конце репетиции, – кстати, хочу вас обрадовать. Через две недели у нас концерт в клубе.
Ребята сразу стали его расспрашивать, что и где, и на время Настя забыла о том, что ее мучило.
Домой шли все вместе, обсуждали предстоящий концерт. Когда ребята разошлись, Артем и Настя остались вдвоем. Невольно оба замедлили ход. Разговор сам собой иссяк.
– Насть, мне кажется или ты не рада предстоящему выступлению? – спросил Артем.
– Еще как рада! – заверила его она. – Просто я много думаю в последнее время. Об Ирке, о себе и своей жизни... Понимаешь, все так изменилось. Раньше я жила по точно выверенному расписанию, а сейчас... Так много всего! Сначала ссора с Иркой, потом группа, новые друзья, теперь еще концерты... Этот год без родителей абсолютно другой, чем с ними. Я живу совершенно иной жизнью. Раньше, конечно, тоже было много перемен. Мы постоянно ездили с места на место, из одной страны в другую, но это было как бы внешне, что ли, от меня ничего не зависело. Понимаешь? – Она посмотрела на Артема, чтобы увидеть его реакцию. И только когда он кивнул, продолжила: – А теперь я чувствую, что это моя жизнь, мои друзья, это я стою на сцене. Это все происходит со мной! Так необычно... Вроде раньше ездила по миру, но он был чужим, маленьким, как шкатулка, а теперь я дома, сижу на одном месте, но мир раскрылся, стал моим, собственным. – Она замолчала.