Серебряный бумеранг
Шрифт:
— Они все в этой Мендосе сошли с ума! — продолжал буйствовать сеньор Орлан. — Аэропорт, видите ли, закрыт! Так их всех растак! На лётном поле — для страховки — пасётся коровье стадо. Тоже мне, шутники! А горючего у нас осталось — кот наплакал…
— Что же будем делать?
— Остаётся одно: лететь до чилийской столицы Сантьяго, а там уже думать — как добираться до Мендосы…
Глава двадцатая
Пленники заснеженных гор
В аэропорту Сантьяго самолёт приземлился без всяких проблем, плавно и уверенно, следуя взмахам флажков в руках встречающих их сотрудников аэропорта, вырулил на свободное "парковочное место" и остановился.
— Вы,
Чилийские таможенники сперва надумали взять в оборот неизвестных летунов и вытрясти денег по максимуму, но потом, узнав в доне Мануэле "главного парагвайского сатрапа", тут же скисли и, пожелав хорошей прогулки и замечательного отдыха, скрылись в неизвестном направлении.
Гостиницу они нашли в километре от лётного поля, заняли номера, приняли душ, после чего собрались в местном ресторанчике. Есть, впрочем, совершенно не хотелось, сказывался тот факт, что Сантьяго находился на трёхкилометровой высоте над уровнем моря. Даже неплохое местное вино не способствовало улучшению аппетита.
Ещё через час на такси — смешном коротком жёлтом автомобиле местной марки — вернулся Крест, весёлый и довольный:
— Всё оказалось просто — как годовалого бычка зарезать и освежевать! Я нашёл отличную, просто замечательную туристскую фирму, называется "Горная романтика". Эта компания организует для богатых туристов лёгкие прогулки и серьёзные путешествия по местным горам и прочим природным ландшафтам…. Мы ведь — богатые туристы? Так вот, угадайте: какой маршрут является самым популярным? Правильно, Сантьяго — Мендоса! По прямой линии между этими населёнными пунктами — двести тридцать километров. Учитывая, что придётся отклониться к югу — там располагается самый низкий горный перевал — получается порядка трёхсот двадцати. Из них двести — по горам и взгорьям, сто двадцать — по родной аргентинской пампе…. Вообще-то, это летний маршрут, но и сейчас дорога абсолютно безопасна, как меня заверили. Правда, добавили, мол: — "Если не случится землетрясения…". Впрочем, землетрясений бояться — в горы не ходить! А фирма выделяет выносливых мулов специальной породы, опытных проводников, тёплую походную одежду, провиант, прочее.…Весь маршрут занимает восемь-десять суток, наличествуют красивейшие экзотические виды: горы, покрытые вечными снегами, цветущие долины, быстрые реки и весёлые ручьи, полные крупной пятнистой форели, действующие вулканы, прекрасная охота на трофейную дичь, незабываемые ночёвки в палатках и горных хижинах.…Как вам, дамы и господа?
— Просто замечательно! — громко взвизгнула впечатлительная и изящная Изольда Орлан. — Я уже сто лет не была в таких романтических путешествиях! Особенно в зимних условиях: чтобы белый снег ярко сверкал на солнце, а на привалах угощали горячим глинтвейном и свежим ароматным асадо…. Ура! Выступаем прямо завтра!
Фирма "Горная романтика" располагалась на восточной, "бедной" окраине Сантьяго. Из-за высокого, давно некрашеного забора высовывались покатые, почерневшие крыши двух длинных бараков, доносились недовольные вопли голодных мулов, громкое ржанье лошадей, мычание коров, утиный гомон…. Всё это отчётливо напоминало обыкновенную заштатную ферму — средней руки.
— Чего это вы вдруг скисли, господа аристократы? Ухмыляетесь — с пошлыми и пессимистическими намёками? — возмутился Крест. — Вы же ещё не видали директора фирмы! Вот, познакомитесь, поболтаете с ним минут пять, сразу настроитесь на серьёзный и оптимистический лад…
Директор фирмы был итальянцем по национальности. Этакий весёлый малый средних лет: шумный и не в меру разговорчивый, с давно немытой тощей шеей, но с такими ясными, "детскими" голубыми глазами…
Не поверить таким глазам — то же самое, что плюнуть в собственную душу…
Обладатель "детских" глаз минут десять фанатично нацеловывал ручки женской части отряда авантюристов, раздавая — на всех языках этого мира — цветистые и напыщенные комплименты, после чего перешёл к делу:
— Всё очень просто, мои храбрые сеньоры и их небесные спутницы! Ваш отряд возглавит опытный проводник — "катапасе" — по-нашему. Самый опытный проводник в этих местах, его зовут Карра, он индеец из славного племени каукалу, вон он стоит — рядом с зелёными воротами в загон для лошадей и лам…
В указанном направлении стоял пожилой, достаточно высокий индеец. У проводника были широкие плечи, длинные седые волосы, схваченные узким кожаным ремешком, очень длинный и горбатый нос. Одет он был в лучших чилийских традициях (судя по многочисленным рекламным стендам табачных компаний, встреченных по дороге): на нем был великолепный, новехонький плащ до колен из шкуры молодого гуанако, из-под плаща виднелась нижняя одежда из меха агуара — красного койота.
— Огой! — громко провозгласил заслуженный индеец и постучал кулаком себя по широкой груди. — Айм — Карра!
Глава фирмы (кстати, звали его — Сильвио Пануччи) тут же перешёл к представлению других персоналий:
— При катапасе — по стандартному договору — присутствуют: мандрина и три пеона — индейцы племени мелуче — помощника катапасе, они, как правило, кроме знания испанского языка ещё обладают и навыками английского или французского языков, ну и, конечно, итальянского, — радостно улыбнулся сеньор Пануччи.
— Лично мне нет никакого дела до таких мелочей! — высокомерно провозгласила донна Изабелла. — Со всеми этими условностями прекрасно разберётся мой дражайший супруг. Скажите-ка лучше, милый Сильвио, это путешествие — абсолютно безопасно? Мне будут подавать на привалах горячий глинтвейн и свежее асадо? И кто такая эта "мандрина"? Сколько ей лет? Она молода? Красива? Передайте этой сеньоре, что я очень ревнива и готова — для сохранения семейного благополучия — пойти на самые крайние и решительные меры…
Наступило обычное утро — хмурое, неприглядное, худосочное, на улице было всего плюс пять-шесть градусов.
"Хотя, какая разница?", — подумал Денис. — "Все самые важные дела, они именно поутру и начинаются. Проверено временем. Не нами придумано, не нам и переиначивать…".
Горы — высокие, остроконечные, неприветливые, начались сразу, едва остались за крутым поворотом последние лачуги Сантьяго. Через десять минут отряд вошёл в узкую и извилистую горную долину: лёгкая белёсая дымка, влажные чёрные камни, сырость, глухое угрожающее эхо…. Впрочем, густая и разнообразная растительность здесь также присутствовала, склоны долины были покрыты амариллисами, фиалковыми деревьями, кустами дурмана, и различными кактусами — всех форм, фасонов и размеров.
Первой выступала мандрина — низкорослая лошадка особой породы, увешанная многочисленными бубенчиками и колокольчиками, которую держал под уздцы один из пеонов — низенький седой старикашка с неправдоподобно кривыми и морщинистыми ногами.
— Лошади этой породы очень полезны и, даже, незаменимы при передвижении по горам: издали чуют пропасти и горные расщелины, о чём тут же и сигнализируют — мотаньем головы, — сообщила Мари, немного пообщавшись с катапасе Каррой на причудливой смеси различных индейских наречий и испанского языка.