Серебряный лебедь
Шрифт:
Набив ноздри до отказа, он подумал, что никогда в жизни не испытывал такого удовольствия. И дело было не в еде и питье, и даже не в том, что его попросили увидеться с капризной подопечной и вразумить ее, хотя эта миссия была ему по душе — он обожал играть роль строгого судьи. Нет, больше всего Уильяму понравилась служанка — она принесла ему кувшин с горячей водой и позже должна была согреть постель. Именно эта пухленькая малышка с большими темными глазами и ниспадающими черными волосами заставила его погрузиться в приятные мысли. А как она многообещающе подмигнула, когда склонилась в реверансе,
Но теперь все посторонние эмоции были вытеснены размышлениями о восхитительной служанке.
— …И этот Поуп всех шокировал. Ингфилды и миссис Нельсон больше не заходят к нему. Он не общается даже со своей сестрой.
Сэр Уильям опять сконцентрировался на Джоне.
— Поуп? — переспросил он.
— Да, да, — сказал Джон раздраженно. — Этот чертов карлик, который увез мою жену. Она, вероятно, была не в себе, но факт остается фактом — их видят вместе.
Сэр Уильям сморщил губы в маленькое «о».
— В семье Гейджей не все ладно, Джон. Я думаю, сейчас можно сказать об этом прямо. Недавно произошло нечто очень нехорошее.
— Что?
— Дурной брак. Вмешалась плебейская кровь.
Джон тут же вспомнил историю с собственным дедом.
— Такое случается в большинстве семей, — отрезал он.
— Конечно. Но семья Гейджей на виду. Этот чертов повеса Джозеф, а теперь еще Елизавета изображает из себя распутную девчонку.
— Неприятно звучит, — заметил Джон.
— Правда не бывает приятной. Крепитесь. Уже завтра я объясню вашей жене, какова цена греха.
Он налил себе еще порцию портвейна и с наслаждением выпил ее двумя глотками.
— А теперь — спать. Я буду молиться, Джон, и вы тоже молитесь. Если грех Елизаветы действительно оскверняет святые узы брака, это ужасно.
Он глубоко вздохнул и поднялся со стула. Джон тоже встал, но сэр Уильям остановил его:
— Можете не провожать меня. Посидите немного один в тишине. Спокойной ночи.
Когда он шел через Большую Залу за лакеем, освещавшим путь, его надежды возродились. С одной из галерей за ним подглядывала та соблазнительная служаночка. Уильям Горинг поймал ее взгляд, и она тут же скрылась из виду. Но он не обнаружил ее в спальне, когда наконец пришел туда, и с огорчением увидел, что постель уже разобрана. Настроение сразу упало — он так стремился к ней…
Сэр Уильям со вздохом опустился на кровать, и тут дверь бесшумно открылась. В проеме показалась та самая девушка. Свет снаружи ослепил его, но спустя мгновение он был очень удивлен и возбужден тем, что она стоит перед ним совершенно голая.
— Боже милостивый, девушка! — воскликнул он. — Как тебе не стыдно? Что тебе надо?
— О, сэр, — ответила она. — Я пришла к вам за помощью. На мне лежит тяжкий грех вожделения, а я слышала, что вы хороший человек и регулярно возносите молитвы Господу.
Девушка широко и невинно улыбнулась, но глаза выдавали ее.
— Ты должна уйти, — сказал он. Она подошла ближе.
— О, неужели вы не выслушаете мою исповедь, сэр Уильям? Прошу вас, сэр!
С этими словами она упала перед ним на колени, умоляюще взмахнув руками. Сэр Уильям, как ящерица, провел языком по губам.
— Оставь меня, бесстыжая!
Но глаза девушки загорелись неприятным огнем, и она вкрадчиво произнесла:
— Хотите, я покажу вам, что сделали со мной мужчины? Только такой святой человек, как вы, поймет это. Вы ведь даже не знаете, о чем я говорю.
— Всякий блуд ужасен, — ответствовал сэр Уильям. — Это очень дурно. Но все же есть надежда на спасение твоей души, если, конечно, ты и вправду раскаиваешься.
— Да, сэр, конечно.
— Ну, тогда покажи мне, как плохо с тобой обращались, чтобы я мог помолиться за тебя.
Девушка бросила на сэра Уильяма невиданно развратный взгляд и принялась целовать его белые пухлые колени. Все вокруг превратилось в крики, тяжелое дыхание и капли пота — слишком большой вес и возраст пытались угнаться за молодостью и поразительной распутностью, и сэр Уильям на вершине ужасающего блаженства снова и снова выкрикивал: «Бесстыжая, бесстыжая, бесстыжая…» — а она царапалась до крови.
После неприятной встречи со своим опекуном Елизавета прибегла к столь модным в то время ваннам. По совету Поупа она уехала в малоизвестную деревушку близ Малвернских источников, где можно было успокоиться и привести в порядок мысли.
Поуп приехал за ней как раз в тот момент, когда сэр Уильям Горинг влезал в готовую к отъезду карету. Войдя в дом, он нашел Елизавету не в слезах, а в куда более опасном состоянии. Она, побелев, застыла, на стуле и не могла вымолвить ни слова, поэтому суть дела поведала Клоппер, которая, естественно, все подслушала:
— Я прошу прощения, мистер Поуп, но он назвал ее осквернительницей брака и проституткой и сказал, что Мелиор Мэри должна быть немедленно возвращена отцу.
— А что ответила миссис Уэстон?
— Она сказала, что никогда так не сделает, что это разобьет ей сердце.
— И что ответил сэр Уильям?
— Что при необходимости они с вашим мужем будут действовать силой, потом он вышел, а чуть позже вошли вы.
Только через час Елизавета смогла говорить.
— О, Александр, они не могут отобрать ее!
— Им не позволят. У меня дома лежит незаконченное письмо Джону Кариллу, я добавлю туда post skriptum. Пусть он попытается быть связующим звеном между нами и вашим супругом. Он очень влиятельное лицо.
— Он уже делал это однажды, но мой опекун проигнорировал его. Александр, они грозятся применить силу.
Поэт зашагал по комнате, крайне возбужденный.
— Будь я нормальным мужчиной, я бы вызвал Джона Уэстона на дуэль и положил этому конец раз и навсегда. Ничто не доставило бы мне большего, удовольствия, чем сделать ему дырку между глаз. — Он весь кипел от переполнявших его чувств. В нем накопилось много злых шуток. — Но, увы, при моем росте единственное, что я могу сделать, — воткнуть ему кинжал между ног.