Серебряный леопард
Шрифт:
– Попытайся, Герт. Это очень важно, – настаивал Эдмунд.
– Не могу, – повторил юноша, покраснев от напряжения. – Но он сказал правду.
Шел уже слабый дождь, когда час спустя беглецы выбрались на дорогу. Если Эдмунд правильно рассчитал, дорога должна была вывести их к городу Потенца. Ожидало ли их там милосердие герцога Боэмунда Могучего? Эдмунд не был в этом уверен.
Глава 18 ЧИТТА ПОТЕНЦА
Серебристый дождь продолжал сыпаться из свинцовых туч. Он накрыл сверкающей пеленой широкую равнину, где многие века назад был построен город-крепость Потенца. Его башни и какие-то строения с красными черепичными крышами за крепостными стенами окружены были живописной речкой.
Въехав на вершину лесистого холма, три промокших и забрызганных грязью всадника придержали коней: необходимо было осмотреться. Все вокруг укрывала дымка. Розамунда страдальчески сжала губы: девушка жестоко страдала от боли. Бедра, ягодицы, все ее тело нестерпимо ныло от долгой скачки по едва приметным тропам, протоптанным скотом параллельно римской дороге между Салерно и Потенцей.
К тому же англо-норманнская девушка страдала еще и от холода, когда усталых лошадей не удавалось заставить двигаться рысью.
Брат с тревогой наблюдал, как убывают силы его сестры. И все же граф был вынужден отклонить предложение следовать более легкой, но опасной дорогой. Поэтому прошлой ночью беглецы остановились на ночлег в жалкой хижине пастуха. Словно вспугнутая стайка птиц, пастух, его жена и дети, всполошившись, исчезли в лесу. То, что в спешке они оставили даже свою скудную пищу, говорило об их горьком опыте в общении с людьми в железных одеяниях.
Таким образом, близнецы и их спутник провели ночь не под дождем. И все же они чувствовали себя неуютно, поскольку в хижине не было даже очага, а тучи мух, привлеченных запахом конского и человеческого пота, просто одолевали их.
Теперь же, остановившись на вершине холма, беглецы, замерев в тревожном молчании, разглядывали красные крыши Потенцы. Утомленные лошади стояли, понурив головы.
Когда дождь почти прекратился, оруженосец с глубоким вздохом заметил:
– Милорд, мне кажется, я вижу лагерь герцога близ города.
И он был прав. Сквозь дымку проступало множество небольших округлых палаток, сгрудившихся возле четырех больших шатров, в беспорядке разбросанных по поляне. Вечер был слишком туманным, чтобы можно было различить принадлежность знамен, развевавшихся на копьях перед палатками. Поэтому Эдмунд не сразу опознал желто-зеленую хоругвь, принадлежащую сэру Тустэну де Дивэ.
Эдмунд, рассеянно смахнув с лица капли дождя, сдвинул назад тяжелый шлем.
– Дай-то Бог, чтобы герцог Боэмунд принял меня лучше, чем я мог бы ожидать, – в задумчивости прошептал граф-беглец.
Розамунда слабо улыбнулась, отжимая свои мокрые рыжие локоны.
– Быть может, лучше нам с Гертом первыми войти в лагерь и найти сэра Тустэна? – нерешительно предложила девушка.
– Об этом не стоит и думать, – решительно заявил Эдмунд. – Пока вы будете бродить по лагерю в поисках констебля, ратники наверняка поймут, что ты женщина, – пояснил Эдмунд. – Тогда ничто не обеспечит тебе безопасность. Нет, мы попытаемся проникнуть в лагерь герцога все вместе. А поэтому – в путь. Будем молить Бога, чтобы дождь загнал в укрытие все пикеты.
Герт кивнул и взял на изготовку свой боевой топорик. Замыкая кавалькаду, он направил свою кобылу вниз по засыпанной листьями и залитой водой тропе.
Дождь усилился. За его серебристой завесой скрылся не только город Потенца, но и лагерь Боэмунда. Вскоре всадники въехали на широкий зеленый луг, где паслись лошади герцога и его сподвижников.
Эдмунд чувствовал все большую гордость за свою мужественную сестру, сидевшую прямо в седле, невзирая на боль и усталость.
Проезжая через внешнюю линию палаток огромного лагеря Боэмунда, бывший граф понял, что только небольшое число из собранных там сил могло сопровождать герцога в Сан-Северино.
Эдмунд не удивился, что стража не остановила трех всадников. Это было вполне обычно для недисциплинированных нормандских дворян. Ратники и сержанты были поглощены азартными играми или дремали, пригревшись у шипевших от дождевых капель лагерных костров.
Осторожные расспросы привели наконец беглецов к той самой изношенной палатке, в которой они много недель назад укрывались в Песто и провели ночь после своего отъезда из Агрополи. Лагерь, как с отвращением заметила Розамунда, наполняли острые запахи грязного холста, дыма, лошадиного помета и человеческих экскрементов, так как и люди и животные опорожнялись в любом месте, едва почувствовав потребность облегчиться.
Один из эсквайров сэра Тустэна первым узнал всадников, решительно слезавших с лошадей перед пологом палатки его господина. Вытаращив глаза от удивления, молодой человек наблюдал, как высокий бывший граф помогал спешиться очень тонкому и изящному оруженосцу. Узнав, наконец, леди Розамунду, эсквайр бросился на одно колено, чтобы поцеловать ее забрызганную грязью руку.
– Твой господин здесь? – Потное и небритое лицо Эдмунда напряглось, выступавшие на скулах желваки решительно заходили.
– Нет, милорд, но он недалеко. Может быть, позвать его? – ответил эсквайр.
– Пожалуйста, позови, – попросил Эдмунд.
– Ну, слава Богу! – Единственный глаз старого рыцаря так и засиял, когда он появился, чтобы встретить трех несчастных, которые с тревогой ожидали его под пологом палатки. Сэр Тустэн направился прямо к Розамунде. – Как замечательно, миледи, так скоро встретить вас снова, – любезно проговорил он. Когда же повернулся к Эдмунду, радостное выражение исчезло с его изуродованного лица. – А что вам здесь нужно, милорд? – сурово сказал старый рыцарь. – При сложившихся обстоятельствах приехать в лагерь герцога Боэмунда – просто дерзость.
– Значит, герцог Боэмунд все еще не остыл от гнева из-за моего отказа поступить к нему на службу?
– Да, он впадает в ярость при одном лишь упоминании вашего имени. Только вчера вечером, когда заговорили о вашем отказе, он запустил кубком через стол. – Ветеран стиснул руку Эдмунда. – Послушайте моего совета, покиньте лагерь. Поспешите обратно в Сан-Северино.
– Но, сэр Тустэн, – вскрикнула Розамунда, – мы не можем этого сделать!
– Правда? И что же вам мешает?
Старик замолк, так как увидел, что Розамунда начала оседать на землю. Герт Ордуэй попытался ее поддержать, но колени девушки подогнулись, и она бы упала, если бы ей на помощь не подоспел брат. Сэр Тустэн приказал слугам подогреть вино и еду. Розамунда сделала пару нерешительных шагов и как подкошенная упала на затоптанный навоз. Бывший граф поднял ее, молча перенес внутрь палатки и положил на ложе.