Серебряный молот

Почти всегда, когда речь заходит о викингах, мы вспоминаем о мужчинах. И почти никогда — о женщинах.

Тем не менее женщины играли в обществе средневекового Севера далеко не последнюю роль.

Когда муж отправлялся в викингский поход, хозяйкой усадьбы оставалась женщина. К женщинам относились с неизменным уважением, к их мнению прислушивались. И часто в мужских спорах последнее слово говорила женщина.

В скальдической поэзии и сагах часто рассказывается о сильных и мужественных женщинах.

Такие женщины заботились не только о своей чести, но и чести всего рода, и ради этого готовы были пойти на любые жертвы.

Часто

Чего стоит история о Сигрид Гордой, которая сожгла надоедливых женихов, за что и получила свое прозвище!

В очередной том нашей серии вошли два романа и иллюстрированный очерк «Тигры моря».

Один из романов принадлежит перу знаменитой Сигрид Унсет, которая в 1928 году была удостоена Нобелевской премии по литературе «за запоминающееся описание скандинавского средневековья».

«Вигдис и Вига-Льот» написан в подражание и по мотивам исландских саг…

А «Введение в викингологию» поможет читателю составить представление о мире материальной культуры викингов.

Счастливого плавания на викингских драккарах!

Камень ударился о широкий выступ скалы. Вслед за ним сверху с шуршанием и шумом посыпалась земля, повисая в воздухе облаком пыли. Над домами, на вершине холма, лежала молоденькая девушка, в глазах которой сверкали искры гнева.

— Хоть бы Хель [1] добралась до Турира! Хоть бы Финн-Моттул послал на него… — она невольно оборвала свою мысль.

«Тролль может схватить за язык!» — обычно говорила Хильд.

Нет, такого зла она не желала своему брату. Он же мухи не обидит, а ее — тем более.

Глупый Турир! Когда-нибудь он будет о ней лучшего мнения. Конечно, в тот раз он был пьян. Он внезапно вырос перед ней, поднявшись со своего высокого стула, и, желая ударить кулаком по столу, опрокинул чашу с медом, после чего с пьяным достоинством призвал к ответу ее и Эрика. Язык у него заплетался, указательный палец указывал мимо обвиняемых… Вспоминая об этом, она едва удерживалась от смеха.

Но Эрик… Мысль о нем снова зажгла в ней гнев. Несомненно, он тогда тоже поднабрался, но это не оправдывало его приставаний к ней, а тем более — его болтовни.

Конечно, она ради забавы несколько раз состроила ему летом глазки, и еще она замечала, как учащается его дыханье, когда он подходит к ней. Она не забыла также и тот случай в прихожей, когда он взял ее руку и держал некоторое время в своей теплой ладони, а потом внезапно обнял ее другой рукой за талию и прижал к себе, торопливо и горячо. Он успел что-то шепнуть ей на ухо, что-то вроде того, что она ему нравится — а он ей? И она ответила со смехом: «Мог бы сам догадаться!» — и оттолкнула его от себя, но не грубо, потому что в его глазах было что-то, что удержало ее от этого. Глаза его светились в полумраке, и это напугало ее. Но в то же время у нее появилось смутное предчувствие, что такой он ей нравится.

Эрик был красавцем: высоким и сильным, с живыми, веселыми глазами. Многие девушки в усадьбе провожали его долгим взглядом, когда он проходил по двору. В его жилах не текла кровь рабов, ни с отцовской, ни с материнской стороны. И хотя его отец не был особенно богат, у него имелось свое хозяйство.

Эрик побледнел вчера, когда Турир назвал виру [2] за то, что он прикоснулся к его сестре. Это была большая сумма, превышающая все отцовское наследство, такая большая, что парню предстояло идти в кабалу.

Сигрид топнула ногой о землю, так что вниз полетели мелкие камни. Глупый, самонадеянный Эрик! Как он мог только подумать, что она, дочь хёвдинга [3] , придает значение тому, что было между ними? Как он посмел обратиться к ней за столом, на глазах у всех и Турира, который только что вернулся из дальнего похода? И как у него только язык повернулся сказать, что она его девушка!

Правда, другие дворовые парни насмехались над ним, говоря, что он, положивший глаз на Сигрид дочь Турира, что-то присмирел, когда домой вернулся ее брат.

Услышав с берега крик, она поспешно села. Ошибки быть не могло: там ставили паруса. Но она не знала, что кто-то сегодня отплывает; она была уверена, что все спят после вчерашнего пира.

Она стала присматриваться, кто бы это мог быть. Это был — просто невероятно! — да, это был старый Халльдор Свейнссон, самый преданный из всех их людей. Но она не понимала, как его смогли вернуть к жизни — ведь в последний раз, когда она видела его, вчера вечером, он, будучи мертвецки пьяным, висел на руках двух молодых парней, тащивших его в постель.

Халльдор давно уже так не напивался. В свое время он был силачом и смельчаком, не уступавшим никому по части выпивки, но это было во времена юности ее отца. Он был к тому же мудрым и рассудительным, и Турир относился к нему с уважением, тем более что после смерти отца Халльдор был для него опорой и поддержкой, как никто другой.

Во дворе стало оживленнее. Кроме женщин и рабов, встававших рано, чтобы приступить к своим обычным делам, стали просыпаться и мужчины. Небольшая группа мужчин направлялась к морю, где был уже спущен на воду корабль. Судя по разговору, это были люди Халльдора: они добродушно переругивались, и это были большей частью грубые шутки по поводу ночной попойки и возни с женщинами. Их голоса доносились до Сигрид с порывами ветра.

— Ни одна девка не захотела спать с тобой этой ночью! Ты ведь так набрался, Бьёрн! — кричал кто-то с драккара.

— В самом деле, — ответил тот, подходя поближе, — даже девка Эрика!

Мужчины захохотали. Халльдор же, выпрямившись во весь свой высокий рост, крикнул:

— Заткни пасть, Бьёрн!

Громкий смех тотчас же затих.

Сигрид прерывисто вздохнула. Выходя утром из дома, она заметила, как девушки переглянулись. Но чтобы дружинники осмелились… Она с такой силой потянула цепочку, что у нее заныли пальцы, а цепочка порвалась, и ей пришлось снять ее.