Серебряный свет
Шрифт:
– - Тама необычная, -- ответил я поглаживая теплую шерсть, ругнулся под нос когда расшалившаяся лиса сделала в воздухе кульбит, мельком глянул в тянувшуюся параллельно нашему направлению пропасть, и, сдернув с шеи изумруд на цепочке, спрыгнул вниз.
"Что ты делаешь?" -- ментальный крик Тамы пропал впустую. Лиса попыталась схватить меня в полете хвостами, промахнулась и досадливо клацнула зубами.
"Лечу! Неси Куэс к переправе!"
Раскинув руки в стороны я умиротворенно прикрыл глаза наслаждаясь ощущениями полета, свистом ветра в ушах, перевернулся и отпустив изумруд, устремляясь за ним. Камень раскаленным болидом полетел вниз, в полете
– - Хороший мальчик -- погладил я феттира по покатому лбу и подбежал к единственному уцелевшему экземпляру нежити, -- "Красной Руке".
Редчайший вид нежити так толком никем и не изученный, лишь вскользь упомянутый в трактатах по некромантии, встречающийся исключительно в мирах Смерти и то в единичных экземплярах. Какая удача встретить ее тут, такой случай выпадает лишь раз в жизни.
Скованная тварь действительно напоминавшая отрубленную у запястья, увеличенную в сотни раз руку со множеством щупалец, задергалась стиснутая в обжигающих объятьях Огня, издавая тонкие пронзительные вопли. Краткий приказ и вопли как ножом отрезало.
Я покружил вокруг нежити с нескрываемым интересом оглядывая ее.
Хороший экземпляр, интересно как она устроена? Ну-ка, как бы мне ее раз...
Ослушавшаяся приказа кицунэ помешала мне в самый ответственный момент: спрыгнув откуда-то сверху подхватила хвостами, закинула на спину и помчалась обратно, не обращая внимания на возмущенные вопли.
– - Тама?! Отпусти меня, быстрее! Не-е-ет!!!
– - Приняв мой уход за потерю интереса Огонь обрушился на пленника, обратил в прах и вернувшись в форму драгоценности, вновь оказался на шее, оставляя меня плакать от осознания потери такого редкого, можно сказать, уникального образца.
"Ты что натворила?!!!"
"Время." -- невозмутимо ответила лиса, проскакивая меж двух склонившихся друг к другу скал, и вновь возвращаясь на плато-- "Сам говорил что нужно торопиться."
Возражать я не стал: сам понял что увлекся, но закладку в памяти оставил.
Подавив желание зашвырнуть Сердце Огня куда подальше, я спрятал его под одежду, вернул Куэс использованный по назначению носовой платок, зачерпнув воздух ладонью, изо всех сил метнул сгусток неоформленного разрушения во встающего у нас на пути Титана. Впитавший мою ярость и злость снаряд, оставляя после себя полосу искажений, врезался в гиганта, изломал пространство вокруг врага ветвистыми ломанными трещинами и разорвал все связи в теле громадины. Облако пыли еще краткий миг сохраняло форму тела, а затем начало медленно осыпаться. Прибавив ходу, Тама взметнув тело в длинном пологом прыжке, пробилась сквозь него и невесомо приземлившись на равнину, продолжила бежать. Утоптанная до каменной твердости широкая тропа показывала ей путь, одновременно облегчая бег среди барханов праха и обильно выстлавших обочины белоснежных костей.
– - Смотри внимательнее, скоро покажется Пристань, -- сообщил я Куэс.
– - Так быстро?
– - удивилась ведьмочка, -- я думала что до нее еще очень далеко...
Я демонстративно похлопал лису по боку, и прислушался. Пять ударов колокола.
– - К счастью, из Тамы получилась очень хорошая лошадка...
– - и сам не понял как очутился на земле. Протерев запорошенные глаза и отплевавшись, поднял голову и напоролся на мрачный взгляд сменившей облик на получеловеческий, кицунэ. Прижатые ушки и убийственный взгляд отчетливо показывали степень ее раздражения.
– - Дальше пешком пойдешь!
– - гневно заявила она и демонстративно пошла вперед, все спиной высказывая свое неодобрение моими словами.
Посмотрев ей вслед я хмыкнул и помог подняться Куэс. Ничего, пускай злиться, за потерю такого ценного экземпляра нежити, я прошлый, вообще бы прибил столь наглого фамильяра.
– - Вот скажи, можно поверить что это -- мой фамильяр?!
– - Я бы так не сказала -- честно ответила Куэс и благородно протянула мне платок.
– - У тебя лицо испачкано.
– - Кхм... Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.
Приведя себя в порядок мы поспешили за Тамой.
Тропа или, скорее, дорога, была довольно длинной и абсолютно прямой как стрела. На обочинах, помимо костяков и вездесущего праха иногда встречались указатели затейливо сложенные из громадных костей, по виду принадлежавших великанам, а не людям. Черепа увенчивавшие их вершины, неизменно указывали лицевой стороной вперед, а заполненные тьмой глазницы под массивными надбровными дугами, обшаривали каждый миллиметр пространства, в поисках незваных гостей посмевших вторгнуться на Тропу Мертвых. К таковым, судя по всему, относилась и блуждающая нежить, что во множестве блуждала по равнине, не осмеливаясь подходить к тропе даже когда чуяла жизненную силу Куэс.
Первые призраки умерших появились спустя несколько минут пути. Души, человеческие и нет, принадлежавшие мужчинам и женщинам, старикам и младенцам, умершие от старости и насильственно, ожидавшие очереди на погрузку уныло и молчаливо ожидали своей участи, стоя в длинной, постоянно увеличивавшейся за счет новых, появляющихся прямо из воздуха душ, очереди, провожая нас безучастными взглядами. Под их взором, наполненным равнодушием, молчаливой покорностью и унынием не по себе стало даже мне, что уж говорить про Куэс. Даже Тама, неосознанно замедлив шаг старалась держаться ближе.
– - Почему они...такие...
– - Куэс замялась пытаясь подобрать слова.
– - Равнодушные, -- подсказал я.
– - Да, почему?
– - Смерть меняет всех, к тому-же разумом они не здесь и не сейчас. Сейчас, большая часть этих душ, переживает все мгновения своей жизни и не осознает где находиться... А те кто остался... мне их даже жаль.
– - Почему?
– - заинтересовалась лиса.
– - Те кто находиться разумом здесь, прожили абсолютно серую никчемную жизнь, и им нечем расплатиться с Лодочником. Остается лишь надеяться на милость этого существа. Кстати, пока не забыл, держите -- я протянул им тяжелые восьмигранные монеты. Выполненные из странного зеленого металла, увесистые, с круглым отверстием в центре и вязью рун мертвого языка на гурте, украшенные с обеих сторон руной Смерти, они являлись единственной валютой что принимал Лодочник.
– - Теплая... никогда не видела такой металл, из чего она?
– - Это не металл, а память души, воплотившиеся в виде монеты. Каждая душа, осознав свою жизнь отдает кусочек своих самых ценных и дорогих воспоминаний в виде платы Лодочнику. Те кто прожил насыщенную яркую жизнь, сохранят даже свою личность и большую часть памяти, те кто прожил жизнь поскучнее, отдают более весомый кусок себя, ну, а те кому вообще нечего вспомнить...
Законы этого пути перерождений суровы. Нечем платить -- скитайся вечно.