Серебряный вариант (изд.1980 г.)

В 1968

году в издательстве «Детская литература» был опубликован роман Александра и Сергея Абрамовых «Всадники ниоткуда». В нем рассказывалось о том, как на Земле появились представители чужой, возможно внегалактической, цивилизации — «розовые облака». Они не вступают в контакт с человечеством, а только изучают земную жизнь, неизвестно для каких целей моделируют заводы, машины и механизмы, даже целые города с тысячным населением. Героям романа удается связаться с ними, понять, что их появление — лишь первая ступень контакта.

В 1969 году вышел роман «Рай без памяти», являющийся продолжением «Всадников ниоткуда». Действие происходит уже на другой планете, где-то в глубинах Галактики, где «облака» создали модель земной жизни. Но мир этот с первых шагов был обеднен. Он лишен всех сокровищ земной культуры, всего того, что могло бы напомнить ему о прошлом.

«Облака», или, иначе говоря, неведомые галактисты, смоделировав Город без имени, взяли образцами Париж, Сэнд-сити — городок на юго-западе США и Сен-Дизье — провинциальный город Франции. Поддерживающие жизнь в Городе центры захватила полицейская клика «галунщиков», подавившая свободу народа. Во главе ее стоял некий Корсон Бойл. Понимая, что опыт создания модели человеческого общества в чем-то не удался, галактисты призвали людей, с которыми свела их судьба еще на Земле — журналиста Юрия Анохина, бывшего американского летчика Дональда Мартина и их друзей, ученого Бориса Зернова и радиста Анатолия Дьячука, — помочь разобраться, что же происходит в этом, казалось бы, всем обеспеченном «раю без памяти». Герои связываются с борцами Сопротивления, участвуют в свержении полицейской диктатуры и возвращаются на Землю, посоветовав создателям этого мира не вмешиваться в рожденную ими жизнь, а предоставить ее течение естественным законам человеческого развития.

Роман «Серебряный вариант» рассказывает о вторичном посещении этого созданного где-то во Вселенной человеческого мира. Время здесь и на Земле течет по-разному: пока на Земле проходят часы, здесь сменяются годы. На Земле не прошло и года, а в «раю без памяти» время отсчитало уже полстолетия. О том, что изменилось в Городе, как сложилась его жизнь и как участвуют в ней наши герои, и повествует «Серебряный вариант» — последняя книга трилогии Александра и Сергея Абрамовых.

Наряду с романом «Серебряный вариант» читатель сможет прочесть здесь еще одно произведение Абрамовых — «Повесть о «Снежном человеке», которое ранее уже было напечатано в нашем сборнике «Мир приключений».

Отец и сын Абрамовы — авторы многих научно-фантастических романов, повестей и рассказов, созданных вместе и порознь, заслуженно снискавших популярность у читателей. Александр Абрамов пришел в литературу еще в 20-е годы, и первой его работой была фантастическая повесть «Гибель шахмат». После этого А. Абрамов долго работал в жанре литературной критики; из-под его пера вышли интересные повести о наших современниках — «Я ищу Китеж-град», «Когда скорый опаздывает», «Прошу встать!». Он вновь вернулся к фантастике спустя десятилетия, но уже вместе с сыном, для которого их повесть — «Хождение за три мира» (см. «Мир приключений» за 1967 г.) — стала дебютом в литературе. Совместно ими написаны такие романы и повести, как «Селеста-7000», «Все дозволено», «Тень императора», хорошо известные любителям фантастики. Перу Сергея Абрамова принадлежат и военно-патриотические повести «Опознай живого», «Сложи так», «Время его учеников», «В лесу прифронтовом», «Проводы», «Происшествие». Он председатель совета по научно-фантастической, детективной и приключенческой литературе правления Союза писателей РСФСР

За несколько дней до нашего автомобильного путешествия я встретил приехавшего в гости Дональда Мартина и почти одновременно получил из Ленинграда письмо от Зернова, в котором он сожалел, что не может оставить работу в научно-исследовательском институте и принять участие в поездке к Черному морю.

Вдвоем с Доном мы выехали из Москвы, и уже через сутки спираль Симферопольского шоссе, пробежав среди бледно-зеленых виноградников, вынесла нас к морю. До самого горизонта оно было темно-синим, как в цветном телевизоре, — будто размытая чуть влажной кистью берлинская лазурь. Церковь, только что «висевшая» над нами, прилепившись к скале, вдруг оказалась сбоку, отороченная кустарником, растущим прямо на камнях.

— Остановимся? — предлагаю я сидящему рядом Мартину, заметив крохотную лужайку между парой приютивших ее разлапистых крымских сосен.

Мартин, все еще критически относящийся ко мне как водителю, охотно соглашается, и, оставив «Жигули», мы располагаемся тут же, на запыленной траве, у откоса дороги. Достаю боржоми, лимонный сок и термос со льдом, упакованные в целлофан бутерброды.

— Красота! — говорит Мартин, оглядываясь.

Я бросаю взгляд вниз — и застываю с открытым ртом. У Мартина выпучены глаза, словно он увидел чудо. Чудо и есть. Мы видим не зеленые террасы виноградников, не асфальтовый серпантин дороги — плоский песчаный берег, вздутые дюны, поросшие невысоким корявым кустарником.

— Альгарробо, — произносит наконец Мартин. — Как в Перу.

— Мы не в Перу.

— А это Крым, по-твоему?

Нет, это не Крым. Крымские пляжи — галька. А здесь песок. Крупнозернистый и красный. Евпатория? Не похоже. Справа горы, только низкие и волнистые, вроде севастопольских. Однако и Севастополем здесь не пахнет. Город виден слева у берега, издали напоминающий мазню абстракционистов: черно-белые мазки, рыжие плеши. Ни высокого здания, ни башенки.

— Я одного боюсь, Юри, — тихо говорит Мартин. — Очень, очень боюсь.

Я как будто догадываюсь, но все же спрашиваю:

— Чего?

— Мы опять там, Юри.

— Где?

— Зря притворяешься. Сам знаешь.

— Не тот город, — сопротивляюсь я. — И море неизвестно откуда.

— Город, может быть, и другой. Но ведь Река куда-то впадала? В это море, наверно. Вот у моря и построили. — Мартин повертел головой. — И машины твоей, кстати, нет.

Машины действительно нет. Ни близко, ни далеко. Мы сидим, поджав ноги, на голой песчаной пустоши.

— То, что машины нет, — к лучшему, — говорит Мартин, — какие бы авто ни ходили по здешним дорогам, твои «Жигули» всех удивят.

— Пешком придется тащиться до города, — вздыхаю я.

— Миль десять, — уточняет Мартин.

Унылый пейзаж. Ни души вокруг.

— Тогда лучше было. Вчетвером веселее.

— На кой черт понадобилась опять эта метаморфоза?

Даже спокойный Мартин раздражается. В самом деле, зачем хозяевам этого мира понадобился новый эксперимент? Только потому, что мы с Мартином снова оказались вместе?..

Нехотя встали, стряхивая песок с джинсов.

— В таком виде и пойдем?

— Одежда у нас вневременная и вненациональная — штаны да рубаха. Сойдет.

Идти тяжело. Жара немилосердная. Сквозь серые облака палит невидимое солнце. Духота сильнее, чем в Крыму, и духота влажная, как в парной бане.

Первый же человек, которого мы встречаем на протоптанной по песчаному побережью дорожке, одет не лучше нас: в рыжей рубахе и неопределенного цвета пыльных штанах, заправленных в грубые, зашнурованные до икр ботинки. Наши джинсы не привлекают его внимания. Он, лениво покуривая вполне земную сигарку, скрученную из табачного листа, сидит под желтым большим зонтом у столика с нехитрой снедью, прикрытой грязной прозрачной сеткой. Под ней пирожки с неведомой начинкой, что-то похожее на овечий сыр и колбаса подозрительного оттенка, над которой кружатся тоже вполне земные мухи. Сбоку на столе — открытая коробка, где видны мелкие медные монеты.