Серебряный вариант (изд.1980 г.)
Шрифт:
Через два часа, когда объявляют перекур, валюсь на мешки полутрупом. Наши соседи, Пит и Луи, угощают нас самодельными, скрученными из табачного листа сигарами. Оба они студенты из Города, приехали сюда на каникулы подработать. Живут в порту у сторожа, где платят вдвое меньше, чем мы у Вильсона. «Ухитряемся откладывать по три франка в день, сейчас уже накопили по шестьдесять [1] на брата». Они рассказывают, что в первые два дня чуть не загнулись, даже пяти часов не вынесли только по два франка
1
Так в тексте книги - должно быть «шестьдесят»
— Выдержали?
— Как видите.
— Я говорил: не сгибайтесь. Мешок не так прижимает.
— Зато память отшибло.
Луи не понимает.
— А что забыл?
— Все. И год, и месяц, и день. Помоги вспомнить.
— Серьезно?
— Вполне серьезно. Подскажи.
— Год шестьдесят первый. Четырнадцатое июля. Пятница. Неужели забыл?
— Смешно, правда? Даже имя забыл Только сейчас и вспомнил. Я Жорж Ано, а он, — я указываю на Мартина, — Дональд Мартин или просто Дон.
— А мы — Луи Ренье и Пит Селби. Кончаем политехничку.
Все время молчавший Пит кивком подтверждает слова товарища.
— Ты немой? — шучу я.
— Все здесь так думают. Просто болтовни не люблю. А вы неплохие ребята. Даже расставаться жаль.
— Почему расставаться?
— В воскресенье уезжаем, — поясняет Луи. — На «Гекльберри Финне». В Городе к выборам работа найдется.
Я не успел спросить, что за выборы, как Луи продолжил:
— Разыщите нас — поможем. Найти легче легкого. Американский сектор, Сэнд-стрит, общежитие политехнички. А сейчас к мешкам: Фляшон уже машет руками.
Передышка окончена. Снова мешки тяжело пригибают к земле, ломит плечи, трудно дышать. Часа два, может, еще выдержим, но больше не вытянем. Фляшон сам отправляет нас восвояси: «На сегодня хватит, иначе завтра не встанете». И платит каждому по три франка. Мартин угрюмо молчит, а мне даже весело: на целый франк в первый же день Пита и Луи переплюнули.
Вечером расплачиваемся с Вильсоном, мгновенно подобревшим и расплывшимся в улыбке. Даже лысина его, кажется, сияет ярче. Нас заботливо приглашают к столу и вместо холодных котлет подают жаркое из свиной тушенки с бобами. «По заказчикам и заказ», — повторяет хозяин. Но мне и такого изобилия мало: надо восстанавливать силы, и я тут же заказываю еще одну порцию жаркого и пива.
— Жаль только, что Луи и Пит уезжают, — говорю я. — Теряем надежный источник информации.
— И надежных друзей, — добавляет Мартин.
Ресторация постепенно заполняется, вскоре все столы уже заняты. Портовики и матросы в тельняшках, усатые парни в соломенных, как и у нас, сомбреро, фермеры в грязных широкополых шляпах, женщины с белыми от густой пудры лицами. Из соседней комнаты доносится стук бильярдных шаров, чей-то смех и возгласы: «Пять!», «Десять», «Плюс десять», «Отвечаю». Похоже, там идет игра.
Мартин лениво встает.
— Подожди минутку. Пойду взгляну.
Третий стул за нашим столом пуст, к нему подходит худощавый человек лет сорока в синем сюртуке и цилиндре, с вьющейся бородкой, как у голландских матросов.
— Место свободно? — спрашивает он.
Я равнодушно киваю, не замечая, что все кругом за столиками сняли шляпы.
— Вы, наверно, новичок в Сильвервилле? — Незнакомец садится напротив.
— Допустим, — отвечаю я.
— И меня, конечно, не знаете?
— Нет.
— Тогда прошу вас не удивляться тому, что сейчас последует.
Хозяин не успевает подать ему бутылку пива, как раздается выстрел и мое простреленное сомбреро слетает на пол. Стрелял верзила с нависшей на лоб челкой, сидящий метрах в пяти от меня. Я подымаю с пола шляпу и говорю соседу:
— Ну и нравы у вас в Сильвервилле!
— Просто люди привыкли, что в моем присутствии снимают шляпу. Я бывший шериф на серебряных рудниках.
— То, что вы шериф и тем более бывший, мне безразлично. Я не нарушаю законов. Жаль только, оружия у меня нет.
— А зачем? — улыбается он. — Что бы вы сделали?
— Наказал бы этого громилу.
— Каким образом? Он же сидит без шляпы.
— Но с бутылкой.
Бывший шериф любезно протягивает мне пистолет, очень похожий на земной «вальтер».
— Стреляйте. Он заряжен. Только если вы убьете или раните кого-нибудь, вас тут же повесят, прямо на улице.
Я беру пистолет. Позади верзилы с челкой виден пустой угол зала и косяк входной двери: пуля наверняка никого не заденет, если стрелять метко, а стрелять я умею, золотые медали имел. Недолго думая нажимаю на спусковой крючок. Бутылка со звоном разлетается на куски, обливая верзилу остатками пива.
— Молодец! — одобряет сосед. — Отлично стреляете. Профессионал?
— Скорее, любитель. Охотник. Жорж Ано. Сейчас работаю на причале у Фляшона.
— Тебе придется самому платить за разбитую бутылку, Пасква, — оборачивается бывший шериф к подскочившему верзиле с челкой, — научись не проявлять самодеятельности до моего приказа.
Верзила, не взглянув на меня, почтительно отступает.
— А вы стоите больше, мсье Ано. Это я вам говорю, Тур Мердок, глава партии «реставраторов» Правда, пока еще не легализованной.
— Крайне сожалею, но ни я, ни мой друг, который сейчас находится в соседнем зале, не интересуемся политикой и совсем не разбираемся в борьбе политических партий. Возьмите ваш пистолет, мсье или мистер Мердок, — и я отдаю оружие собеседнику.
Он приподымает цилиндр, чуть склонив голову.
— А мне это даже нравится, мсье Ано. Разыщите меня в Городе Я придумаю для вас что-нибудь получше Фляшона.
Мой сосед встает и, бросив на стол горсть мелочи, идет к выходу. Мартин возвращается тут же, глядя ему вслед.