Серега и Город Мечты
Шрифт:
— Мне стало любопытно, как вы отреагируете на меня. Захотелось провести психологический эксперимент. Пока не пожалел, увидел вас так сказать «в минуту высшего душевного волнения», оценил уровень угрозы, легитимность вашего бизнеса. Кстати, в женихи записаться желание сначала не возникло, а потом совсем пропало. С этой стороны вам ничто не угрожает.
— А с какой угрожает?
— Не знаю, вы тут главный по тарелочкам, а не я.
— Тварь хитрая! Откуда ты знаешь это погоняло?!
— Стопэ! Александр, это вполне себе распространенный мем среди живых! Если он что-то означает в вашей тусовке, сорян, но люди пользуются этими
— Не сто. Это из советского фильма фраза, ты такие не смотрел.
— Это да. Я как-то не очень, не по советским фильмам. Короче, я пошел, а вы пока обдумывайте ситуацию, стройте планы, анализируйте наш разговор. Можете даже его запись прослушать пару-тройку раз.
— С чего ты решил… ах да, забываю, кто ты есть. Блин, хорошо маскируешься под лошка незамутненного.
— Это да, маскируюсь я хорошо. По Рыбке — если ей запретят со мной общаться, пойму и приму. С такими плохими мальчиками приличной девушке дружить опасно. Заразят цинизмом в особо болезненной форме, потом лечи их. До свидания?
— До свидания! Этим за дверью скажи, что отбой. Они поймут.
Глава 20 Всё хорошо. Но не всегда и не у всех.
Когда Серёга вышел из кабинета своими ногами и сказал волшебную фразу: «Отбой, парни!», один из отбитых всё-таки рискнул заглянуть в закрывающуюся дверь, чтоб убедиться, что их начальник жив. «Да живой дядя Саша, не бойтесь!» — гоготнул Серёга и пошел с независимым видом в сторону выхода по длинному и светлому от обилия на потолке ламп коридору. Один из бодигардеров забежал вперед и сейчас как бы показывал дорогу, второй шел чуть сзади и контролировал оказавшегося опасным посетителя. При этом изображения на их умных мордочках были абсолютно корректными, посетитель был явно из более высокой группы населения, чем им показалось сначала. То есть потенциально опасным не в плане физического противоборства, тут охранники и сами спецы, а в плане дерьмеца, которое верхнеуровневые могут подкинуть сверху на голову обычным людям, даже если люди бывшие старлеи из системы МВД.
Серёга был уже умный, средь бела дня по центру города даже не пытался ездить на своем Холодильнике, тут всё-таки метро удобнее, и не зря местные начальники его развивают. Да в Москве, похоже, вообще всё развивают. Поначалу Серёга думал, что это такой способ дербанить государственные деньги — масштабная стройка позволяет отщипнуть большой кусочек. Но чем дольше он находился в городе, тем страшнее ему становилось от масштабов этой самой стройки, а соответственно и размеров крошек, которые сыплются со стола. По его прикидкам этих крошек хватит накормить несколько поколений родственников тех, кто стоит вблизи стола. «Ну не могут же люди столько жрать!» — кричало всё его нутро. Может дело в чем-то другом? Может правительство Москвы и вообще правительство не знает, куда эти бабки все закопать? Может они лишние?
Ну вот реально, разве можно объяснить с помощью логики вот это: на Садовом кольце проезжую часть сузили, за счет чего расширили пешеходную зону, выложили плиткой и посадили вдоль улицы с обеих сторон целую аллею из больших деревьев и кустов! Зачем? Для кого? Что, правда, чтоб гулялось приятнее? Бред какой-то, с жиру Москва бесится, по-другому и не скажешь. А парки тутошние — это ж не вышепчешь, сколько бабла закопано. Гулять приятно, подумать страшно…
— Алло, Рыбка, привет!
—
— Да, понимаешь, захотелось по непонятной причине в Эрмитаж наведаться, а одному скучно. Может, сходим?
— Вот прямо вау! Ты какой-то нетипичный молодой человек. В Эрмитаж меня никто еще не приглашал. Стой, ты про Питерский Эрмитаж же, про музей?
— А что, есть еще один?
— Темнота! И с этим человеком я связала свои… не знаю, что я там связала с тобой, но ты дремуч и неисправим. Уболтал, чертяка языкастый. Организовывай мне поездку в Петербург и посещение Эрмитажа, я сегодня добрая. Будешь должен теперь.
Серёга отбился с каким-то странным ощущением. Что-то было неправильно в мире. С какого такого перепугу он теперь стал должен Рыбке за то, что пригласил её в музей? А потом дошло — не она просилась в Эрмитаж, а он попросил составить ей компанию, значит Серёга реально должен. Засада какая.
— Алло, Рыбка! Ты права, чего я вдруг напрягаю тебя? Ты человек серьезный, занятой, а тут я со своими подкатами. Не напрягайся, обойдусь без Эрмитажа, в крайнем случае найму кого-нибудь, гидра какая-нибудь мне расскажет про Мону Лизу и этого, Клода Мине.
— Ты офигел, Серёга, я уже настроилась! Ты что за мужик такой, «поедем-не поедем»...
— Рыбка, я исключительно за тебя переживаю. А еще не хочу быть тебе должен. Захочешь со мной в Питер, скажи и мы поедем. А эти ваши закидоны достали.
— Чего ты сегодня вдруг сорвался, Серёга? Случилось что?
— Да надоели просто эти все ваши распальцовки, кто кому должен.
— Ладно, проехали. Давай завтра встретимся и решим, куда и когда ехать.
Ага. Если тебе не запретят со мной дружить. А то вдруг я не пара тебе.
— Стой! Это кто мне чего запретит? Серёга, на тебя от моего папульки что ли на тебя кто-то наехал? Дядя Саша?
— Нет, пока не так чтобы наехал, сказал только, что изучит внимательно и примет решение.
— Ну, дядя Саша, ну я тебе устрою! До завтра, Серёга!
— Пока! Целую в булочку!
Где-то в глубине души Серёга понимал, что сделал пакость товарищу Федорову. Что это мелко и не по-товарищески. И от понимания этого на сердце было еще теплее. Ведь каким бы ценным и нужным ни был этот самый дядя Саша, дочка у Рыбкиного папы не Федоров, а эта самая дочка, то бишь Рыбка или Рита, официально выражаясь. И будь Александр хоть каким профессионалом до самой сердцевины, его резоны не перебьют хотелки папиной крохотулечки ста семидесяти трех сантиметров ростику.
Может дело было в том, что парню не нравилась бесцеремонность, может коробили полицейские замашки Александра, а может сказалось воспитание. Батя постоянно говорил — разговаривать с полицейским можно только о погоде, да и то аккуратно. А лучше с ними вообще не разговаривать. Мол, у всех полицейских характеры плохой. Согласно батиной теории их плохой характер объясняется зубами — когда зубы не пролечены, то ни о какой душевной чуткости речи быть не может. А почему не пролечили? Потому как стоматологам платить надо, а полиционеры так не умеют, им что зубы поменять, что масло в двигателе все должны бесплатно, а бесплатно хорошо не получается. Вот мы все и страдаем — они из-за зубов, мы из-за них. Насколько теория верна, Серёга не знал, но старался пореже общаться с ментами, в том числе бывшими. Кстати, в Еманжелинске все так делают, видимо тоже в курсах про зубы.