Серьезные мужчины
Шрифт:
Айян смеялся, но Оджа знала, что на скулах у него ходят желваки. Она не отворачивалась от дрожавшей на плите посудины. Ждала, пока Айян выплеснет всю свою ненависть.
Он говорил:
– Вот что эти мерзавцы считают бедой. Выпадение волос. Вот их страшная беда. – И потом вдруг спросил: – А где Ади?
Оджа ответила:
– Девочки и бабочки, мальчишки и мартышки.
Большую часть ее поговорок Айян не понимал.
– Оджа, где он?
– Бог знает, что на уме у этого странного мальчика, – сказала Оджа. Но именно она пылко попросила его убраться вон перед началом сериала.
На
Ему, похоже, не очень хотелось носиться, хотя вроде было очень интересно, что происходит вокруг. Чуть погодя рядом с ним собрались дети. Они радостно пыхтели, и кто-то решил, что, раз все очень устали, надо играть в мужа-и-жену. По их мнению, это была отдыхательная игра.
Без особых перепалок все разделились на пары. Оставшуюся без пары девочку быстро объединили с молчаливым мальчиком. Она оглядела его снисходительно: она – девочка, а он-то – мальчик. Он не просил объяснений, но она растолковала ему правила.
– Все просто, – сказала она для затравки. – Надо вести себя как родители.
Остальные парочки разбрелись по разным углам террасы, где размещались воображаемые рынки и театры. Мальчик посмотрел на свою девочку пару секунд и задумался, чем бы им заняться из того, что делают родители. И тут в его диковинно крупную голову пришло решение.
Он осторожно опустил девочку на пол и раздвинул ей ноги. Она вроде бы растерялась, но попробовала понять, что он пытается сделать. А он устроился сверху и принялся неуклюже елозить бедрами. Тут ожили молодые мамаши – до сей поры они время от времени лениво поглядывали на своих детей, как дикие звери в саванне. Раздались смущенные смешки, матери кинулись разъединять мальчика и его временную жену. Малыш с кислой миной вернулся к себе в угол. Девочка освободилась от вмешательства взрослых. Теперь-то она поняла, что именно делал мальчик, и дальше играла сама, изображая, что приводит в порядок волосы, на лице – намек на скуку. А затем улеглась спать на битумном полу.
Поскольку все пары были заняты своими делами, а его напарница уснула, Ади отправился домой. Оджа открыла ему дверь. Мальчик зашел в дом воплощением мудрого покоя и достал из нижней секции тумбочки под телевизором «Британскую энциклопедию», том «М—П».
– Чуть не забыла, – сказала Оджа мужу, – учитель опять оставил замечание в его дневнике. Придется тебе утром идти к директору.
– Что еще он натворил? – спросил Айян с гордой улыбкой. Ади глянул на отца и проказливо ему подмигнул.
– Это ты его портишь, – заметила Оджа. – Того и гляди выпрут из школы.
Она подошла к Ади и легонько крутнула его ухо.
– Он опять задал на уроке вопрос, из этих его, – сказала Оджа.
– Какой вопрос? – уточнил
– Не знаю. И не поняла бы, даже если б ты мне рассказал. Этот мальчик ненормальный.
– Что ты натворил, Ади?
– Учительница по природоведению рассказывала, что если что-нибудь подбросить, оно упадет. Всякое простое вроде этого. Ну я и спросил, может ли ускорение, вызванное силой тяжести любой планеты где угодно во вселенной, заставить предметы перемещаться быстрее скорости света.
Оджа выглядела расстроенной.
– И он читал на уроке какую-то твою книжку, – сказала она с упреком. – Не знаю, как он ее утащил.
Айян скроил сыну заговорщицкую гримасу и спросил, о какой именно книге речь.
– «Краткая история времени», [4] – ответил Ади. – Мне не нравится.
Оджа таращилась на сына со смесью страха и волнения. Айян любил такое лицо жены – это ее внезапное пробуждение от угрюмого смирения с жизнью в БДЗ.
– Ему всего десять, – сказала она, – разве он такое понимает?
4
«Краткая история времени. От Большого взрыва до черных дыр» (1988) – научно-популярная книга британского физика Стивена Хокинга (р. 1942).
В прошлом месяце, прямо посреди урока, Ади спросил учительницу по природоведению что-то про арифметическую прогрессию. А перед этим еще о чем-то. Оджа слышала эти истории от учителей, которые, жалуясь ей, впадали в некую радостную горячку.
В ту ночь Ади спал, как обычно, у холодильника, а рядом с ним лежал его отец, держа унизанную стеклянными браслетами руку жены. Айян размышлял, не построить ли им деревянные антресоли. Повернулся к сыну – тот лежал лицом к отцу, но крепко спал. Через несколько минут мальчик повернулся во сне и спрятал лицо под холодильник. Обнадеживающий поворот событий.
Блеклый свет проникал сквозь ржавую решетку кухонного окна, и Оджа виднелась Айяну в синем сиянии. Раскрытая ладонь с четкой линией судьбы расслабленно покоилась у нее на лбу. Красная ночнушка возбуждала куда меньше, чем сари, которые она носила сразу после их свадьбы. В те дни она всегда ходила в сари, потому что мать поучала ее, что не следует выглядеть либералкой. Ноги Оджа свела вместе и согнула колени. Серебряные браслеты на щиколотках лежали неподвижно. Айян провел рукой по ее талии. Она открыла глаза – ни смущения, ни сопротивления. Подняла голову – проверить, как там Ади. Дальше пара все делала мастерски. Они научились беззвучно ласкаться и даже немножко возиться и перекатываться.
Посреди взаимного переплетения – трусы на Айяне где-то у колен, ночнушка Оджи задрана, ноги раздвинуты, – она, зевнув, решила проверить еще разок, как там Ади. Тот сидел, прислонившись спиной к стене.
– Мне вчера не дали в это поиграть, – сказал он. Утром, когда Ади мылся в стеклянном закутке, Айян произнес понуро и глухо:
– Надо кое-что тебе сказать. – Оджа глянула на него, следом – на кипящее молоко. – Ради нашего сына, – договорил он, – нам надо прекратить стяжать себе удовольствия.