Сёрфер. Запах шторма
Шрифт:
Прохожу мимо «Голубого Залива». На улице уже совсем стемнело, но огни пансионата и ресторанов рассеивают вокруг мягкий электрический свет. В воздухе ещё разлито тепло ушедшего знойного дня, смешанное с ароматами еды и моря.
Вот он – ресторан «Бочка», впереди. А вот и поворот налево, к старым аттракционам и сцене фестиваля. На пятачке рядом со стилизованной деревянной бочкой на стене ресторана музыканты, одетые в костюмы индейцев, играют этническую музыку. Останавливаюсь и слушаю, слушаю, слушаю … Звуки флейты и барабанов завораживают.
Какое-то неясное чувство заставляет повернуть голову налево, и я вижу блондина, неторопливо идущего к «Бочке» со стороны фестиваля. Он весь в чёрном: чёрная футболка без рисунка, чёрные джинсы, черные кроссовки.
Теперь брюнет тоже обращает на меня внимание. Отмечаю это мимоходом, потому что не могу оторвать глаз от его приятеля. Взгляд блондина льётся в меня и растекается внутри, так же, как и эта этническая мелодия. Я не знаю, как долго мы смотрим друг на друга – время растянулось на музыкальные аккорды, а те, в свою очередь, на тягучие, сплетающиеся воедино, ноты.
Одновременно во мне опять разрастается чувство смутной тревоги. Я скрещиваю руки на груди, закрываясь в защитном жесте, на пару секунд в замешательстве опускаю взгляд, а когда поднимаю его обратно, блондин уже не смотрит на меня и собирается свернуть туда, откуда я пришла, но брюнет что-то говорит ему, указывая головой в мою сторону. Блондин кивает, и они останавливаются в нескольких метрах от музыкантов, поодаль от небольшой толпы людей, собравшихся вокруг. В голове срабатывает переключатель и активизируется мой критик – здравый смысл: «Это ничего не значит, что вы встретились именно здесь, как тебе и подумалось вчера. Это просто совпадение. Ты же решила отдыхать одна, без мужчин. Так нафига ты так на него пялишься? На-фи-га? Так что, давай – двигай на фест слушать джаз!»
Отворачиваюсь и быстрым шагом иду туда, откуда они пришли, к парку аттракционов и сцене фестиваля.
***
Вокруг светящейся от софитов сцены огромная толпа народа. Я ненавижу проталкиваться сквозь толпу, поэтому обхожу её сзади, попутно думая, что вот-вот встречу кого-нибудь из знакомых.
Ну, так и есть – вот и они, мои знакомцы. Веселая компания пленников Коктебеля возраста тридцать плюс. Мне еще нет тридцати. Мне двадцать пять.
– О, какие люди! Привет! Давно не виделись!
– Привет-привет! Да года два.
– Чего не приезжала?
– Да как-то так – закрутилась. Вот теперь добралась. И снова здравствуйте! – улыбаюсь.
– Ты как раз вовремя. Сейчас будут играть джаз обалденные ребята. Это просто космос!
– Отлично! Люблю приходить вовремя.
– Ага, сейчас поймёшь, о чем я. Винца?
– Не откажусь.
Славка протягивает пластиковый стаканчик с вином.
– Монте Руж – братья по крови, – смеется он.
– Или сёстры? – смеюсь в ответ я (приятно, что твои вкусы помнит старый приятель по курорту, и, тем более, когда вкусы в вине совпадают).
– Родственные души, короче, – хохочет рядом Андрей, – Ты давно приехала?
– Два дня назад. А вы?
– Мы вчера.
Далее следуют традиционные вопросы кого ещё из наших видела, заходила ли к местным знакомым, и бла-бла-бла. Они всегда приезжают в Крым на машине вдвоём. В Москве особо и не общаются, вроде. Приятельство на фоне местного отдыха. С ними весело. Они не напрягают. Я для них просто приятельница. Все точки над «и» расставлены были сразу – только дружеские тусовки.
Космо-джаз оказался вполне себе «космо». Под такую музыку в самый раз целоваться на набережной при полной луне. Ну, или даже здесь, в толпе, стоя в обнимку или сидя на земле.
Так, стоп! Вот не надо этих мыслей!
Но музыка и вино упорно настраивают на романтический лад и это раздражает. Спустя какое-то время, протяжно по-детски канючу.
– Ребяяят, может в «Бубны»? Я там ещё не была с приезда. Что-то надоело здесь.
– А как же фестиваль?
– Да ладно, он ещё два дня – услушаетесь! К тому же, я не помню, чтобы
***
В «Бубнах» 3 как всегда сумрачно, многолюдно, шумно и накурено. В барах сейчас нельзя курить, но этот исключение. Не знаю почему. Большой тёмный зал с высоким потолком, кирпичными стенами и тусклыми, грубыми светильниками, напоминает старинную аскетичную залу средневекового замка. Ничего лишнего: высокая барная стойка с уставленными в основном Крымским алкоголем полками; три больших, деревянных, грубо сколоченных стола с длинными и не менее грубыми деревянными лавками по бокам; несколько маленьких пластиковых столиков на металлических ножках и такими же стульями у одной из стен; и один бильярдный стол вдоль окна у входа. Посреди зала, прямо в полу, нечто вроде прямоугольной клумбы, отделанной по периметру камнем. В ней растут несколько зелёных кустов, придающих заведению некоторый уют. Я люблю здесь бывать. Тут всегда найдешь себе приятную компанию для беседы.
3
Кафе-бар "Бубны" работал в Коктебеле примерно до 2014 года и был популярным местом, где любили проводить вечера заядлые любители Коктебеля из разных городов и стран СНГ. Сейчас в нем находится одноимённый сувенирный магазин. Описанные в романе события происходят незадолго до присоединения Крыма к России в 2014 году, поэтому бар еще работает.
Бар назван в честь кофейни грека Александра Синопли «Бубны», которая была переоборудована из деревянного сарая в начале 20в. и была
центром коктебельской литературно-художественной жизни во времена Волошина
, где
устраивались поэтические вечера и литературные турниры.
Бармен всё тот же и ещё несколько знакомых лиц. Болтаем сначала у стойки бара все вместе. Позже перемещаемся за один из больших деревянных столов. Заказываю себе сто грамм коньяка. Коньяк местного завода, пять звезд, вполне приличный.
У меня точно радар, встроенный в голове, и реагирующий в эти дни на определённого человека! Иначе как объяснить то, что взгляд перемещается к двери бара именно в тот момент, когда в них входит блондин? На этот раз снова один, без приятеля-брюнета. Он меня не видит. Проходит мимо к бару. Заказывает выпивку и перекидывается несколькими словами с Женей, барменом.
Отворачиваюсь и рассеянно пытаюсь продолжить участие в общей беседе. Но "радар" снова даёт о себе знать, потому что в левый висок со стороны бара приходит электромагнитная волна. Уверена – это он меня заметил. Несколько секунд сопротивляюсь желанию посмотреть в ту сторону, но, всё-таки, сдаюсь.
Его взгляд обжигает, как большой глоток коньяка. Отворачиваюсь и снова пытаюсь продолжить участие в застольном разговоре, но не могу сосредоточиться – волны со стороны барной стойки приходят со штормовой регулярностью. И, если сравнивать их с морскими, каждый раз всю меня словно накрывает ими и сносит всё дальше в глубину, в то время как я упорно пытаюсь выплыть обратно к берегу. Некоторое время мы длим эту внутреннюю борьбу. Он остаётся на месте, не делая попытки познакомиться, но моё решение отдыхать без мужчин всё больше и больше захлёбывается и тонет в бокале с коньяком.
Я никогда прежде не знакомилась с мужчинами сама, но сейчас меня тянет, как магнитом. Так сильно, что после очередного зрительного контакта я делаю глубокий вдох, как перед прыжком в воду, решительно подхожу к блондину почти вплотную, и … понимаю, что совершенно не знаю, что сказать. В итоге, говорю первое, что приходит в голову.
– Зачем ты здесь?
Что это за «Зачем ты здесь?» Да ещё сразу на «ты».
Он слегка наклонил голову набок, озадаченно приподнял одну бровь. Несколько секунд молча разглядывает своими светлыми глазами. В тусклом освещении бара мне кажется, что левая радужка темнее.