Сергей Михалков

Михалков Сергей Владимирович

Заяц на приеме

— Зачем пожаловал? — спросил у Зайца Лев. Тот перед ним сидел, ничуть не оробев. И вдруг сказал: — Припоминаю, Лева, Как встретил ты меня в ночном лесу, хмельного, Я у Ежа тогда на дне рожденья был. Как видно, ты меня забыл! А ведь у нас с тобой давнишнее знакомство! Ну, как, старик, живешь? Здорово ли потомство? — Пошел ты вон! — промолвил царь зверей. И Заяц вылетел в одну из двух дверей. Когда идешь в инстанцию. То соблюдай дистанцию.

Художество

К редактору в рабочий кабинет Явился человек преклонных лет И, положив на стол объемистую папку. Сказал: — Я вам принес своих стихов охапку! Живу

на пенсии, как ветеран труда. Решил на старости поэзией заняться — Причастен к ней я не был никогда. Зато теперь хотел бы издаваться! Без малого тут восемь тысяч строк! Как начал, так пошло — строчу без передышки И настрочил, пожалуй, на две книжки. Да вот не знаю, кто бы мне помог?! — Редактор, нацепив на нос очки. Сказал сочувственно: — Мы оба старички! Мне тоже срок пришел на пенсию податься. Так вот я и решил художеством заняться: Танцором стать на склоне лет — Имеется в виду балет. Да только я боюсь, что буду спотыкаться!

Общий снимок

(Из Даулена Айтмуратова)

Медведь и Заяц, Суслик, Еж и Рысь, И живность прочая однажды собрались. Решив на этот раз друг друга не бояться И общей группой всем на память сняться. Но тут возник вопрос: кому где встать и сесть, Ведь это же большая честь Поближе к сильному на снимке оказаться! Нацелил объектив Мартышкин аппарат. Команда подана. Всех осветила вспышка. Вот снимки розданы, по списку, всем подряд… — Но где же я? — пролепетала Мышка. — И мне себя никак не разглядеть! — Заметил Еж. — Всех заслонил Медведь! — На снимке оказался тот видней. Кто был в лесу всех больше и сильней.

* * *

Меня захочет критик обвинить: — Как эту басню к людям применить? — А очень просто! — будет мой ответ. — Не точно так ли в дни застойных лет Был тот неприкасаем и силен. Кто из казны награбил миллион. Кто, нахватав и взяток, и наград. Всех растолкав, садился в первый ряд?

Оркестр

Оркестр, что много лет симфонии играл И первые призы на фестивалях брал. Вдруг в одночасье развалился! Как дирижер ни бился, Так ничего и не добился — Как видно, стал терять он свой авторитет. Согласия у инструментов нет! Уже во время репетиций Наметилась борьба претензий и амбиций И прозвучало: «СУ-ВЕ-РЕ-НИ-ТЕТ!» Ушли «ударные» — тарелки, барабаны. Ушли «смычковые» (в кафе и рестораны!), Гобои с флейтами им потянулись вслед… Все сами по себе, то, что хотят, играют — Самостоятельность при этом проявляют. Есть равноправие. Оркестра только нет! Я взял событие (без лишних аргументов) Из жизни музыкальных инструментов!

Пустой кувшин

Кто в юности стихами не грешил? Так вот, один юнец прославиться решил — Стал опусы свои носить по всем журналам. Чем досаждать редакторам бывалым. Ему везде отказ, а он свое в ответ: — А вот еще стишок! А вот еще куплет! А вот еще на выбор две поэмы! Нехороши стихи? Зато какие темы! — Редактор морщит лоб: — У вас таланта нет! — А вот еще стишок! А вот еще куплет!.. Мораль мою вы не поймите ложно! Она проста: сдается мне. Что из кувшина вылить можно Лишь то, что было в кувшине!

СТИХИ НЕ СМЕХА РАДИ

Смешная фамилия

Каких фамилий только нет: Пятеркин, Двойкин, Супов, Слюнтяев, Тряпкин-Дармоед, Пупков и Перепупов! В фамилиях различных лиц. Порою нам знакомых. Звучат названья рыб и птиц. Зверей и насекомых: Лисичкин, Раков, Индюков, Селедкин, Мышкин, Телкин, Мокрицын, Волков, Мотыльков, Бобров и Перепелкин! Но может некий Комаров Иметь характер львиный, А некий Барсов или Львов — Умишко комариный. Бывает, Коршунов иной Синичкина боится: А Чистунов слывет свиньей, А Простачков — лисицей! А Раков, если не дурак, Невежда и тупица, Назад не пятится как рак, А все вперед стремится! Плевков фамилию сменил. Жемчужиным назвался. Но в основном — ослом он был. Ослом он и остался! А Грибоедов, Пирогов Прославились навеки! И вывод, стало быть, таков: Все дело не в фамилии, а в человеке!

Хитрая мышка

Однажды, видимо спросонок. Упала Мышь в пивной бочонок И начала тонуть. «Тону-у! Спасите кто-нибудь! Я гибну в жигулевском пиве! О, как же смерть моя проста! Клянусь, была бы я счастливей Погибнуть в лапах у Кота!» — «Ну что ж! — с окна сказал Котище. — Я вытащить могу вас. Но… Вы сразу превратитесь в пищу!» — «Спаси! Спаси! Иду на дно! В сто раз милей мне смерть на воле! Ей-ей, не так она страшна!» И Мышь от смерти в алкоголе Была для смерти спасена. Но, очутившись в страшных лапах. Дрожа до самого хвоста. Пивной распространяя запах. Мышь улизнула от Кота. «Я съем вас поздно или рано, — Сказал, облизываясь. Кот, — Но что склонило вас к обману? Какой бессмысленный расчет? Где ваше слово? Ваша честь? Вы обещались дать вас съесть!» — «Ах, что вы? — Мышка пропищала. — Я это спьяну обещала!»

Тщеславие

«Здорово, друг!» — «Ах, это ты? Привет!» — «Куда спешишь?» — «Такое, брат, случилось: Я напечатался! Вот номера газет!» — «Ты напечатался? Скажи на милость! Куда же ты бежишь?» — «Порадовать семью!» — «Так что ж ты сочинил? Рассказ? Стихи? Статью? Не знал я за тобой, что ты владеешь слогом». — «Да нет… В числе других фамилию свою Я подписал вот здесь! Смотри! Под некрологом!»

Три портрета

Был однорук и одноглаз Великий хан Ахмед. Трем живописцам как-то раз Он заказал портрет. «Иметь портрет угодно мне, — Всем трем он заявил, — Где б я в бою и на коне Написан вами был!» Трубят рога. На грозный суд Того, кто всех сильней. Два первых автора несут Работу многих дней. Перед портретом хан встает. Разгневан, возмущен: Нет! Он себя не узнает! Нет! На коне не он! «Я одноглаз и однорук, А этот хан сидит — Двумя руками держит лук. Во все глаза глядит! Ты исказить меня посмел, И ты мне дашь ответ!» «Казнить угодника», — велел Сердитый хан Ахмед… Своим вторым портретом хан Не меньше оскорблен. «Я узнаю коварный план! — Затрясся в гневе он. — На радость всем врагам вокруг Ты подчеркнул, смутьян. Что одноглаз и однорук Твой повелитель хан!..»

О дураке

С хвоста коня бояться надо, С рогов — корову и быка. Со всех сторон, с любого взгляда Бояться надо дурака! Когда дурак сидит на месте. Где умный должен был сидеть. Там нам его, сказать по чести. Подчас не просто разглядеть. Дурак и вежливым бывает, И не всегда на всех рычит, Красноречиво выступает. Многозначительно молчит. Дурак один такое может Наворотить и там и тут. Что сотня умных не поможет. Сто мудрецов не разберут. Но, как в народе говорится. Управа есть и на него: Насмешки даже тот боится. Кто не боится ничего!