Серия «Рассекреченные жизни»

Чернявский Виталий Г.

В 1981 году Ангола была уже разоренной страной. Купить что-либо из одежды или продуктов питания было невозможно, да и сами магазины, как ненужная структура, практически исчезли. Советская колония питалась тем, что привозилось из Советского Союза, покупалось или выменивалось за городом у португальских фермеров. Кое-что приобреталось по выписке за твердую валюту. Выезды за пределы Луанды были небезопасны, в стране шла борьба враждующих группировок. В тот период Жозе Эдуарду душ Сантуш и его единомышленники еще не пришли к пониманию необходимости сесть за общий стол переговоров со своими противниками.

Переговоры в этот приезд мы вели с министром госбезопасности Анголы Кунди Пайамой, вызывавшим у нашей делегации чувство симпатии. Он был вежлив, корректен, планы его были достаточно реалистическими, об ангольских трудностях и проблемах рассказывал вполне

откровенно, и контакт у нас с ним установился хороший. Я и до приезда в Анголу уже несколько раз встречался с ним в Москве.

208

В момент встречи со мной в Луанде министр очень обрадовался: «Я думал, — сказал он, — что к нам едет другой первый заместитель, такой очень-очень большой и очень-очень строгий, а приехал совсем другой… приехал большой друг Анголы!» Выяснилось следующее: наши имена и фамилии ангольцы усваивали очень плохо да и в должностях разбирались слабо, и когда Кунди Пайаме сказали, что делегацию КГБ возглавит первый заместитель начальника разведки, он решил, что едет Семен Кузьмич Цвигун, первый заместитель председателя КГБ.

Порядки в МГБ Анголы были примитивные, бедность и скудость чувствовались во всем, даже во внешнем виде старших начальников. Да и уровень образования руководителей был тогда весьма невысок. Когда министр знакомил членов делегации с руководящим составом министерства, мы увидели на начальнике какого-то департамента пиджак, один рукав которого был сантиметров на десять длиннее другого. Мы так и не поняли, почему он не укоротил длинный рукав — особых усилий это бы не потребовало: С удивлением мы обнаружили среди руководящего состава министерства трех местных португальцев. После церемонии знакомства я по просьбе министра начал излагать некоторые наши оценки актуальных проблем международной обстановки. Не успел я сказать и двух слов, как руководящий состав министерства стал погружаться в сладкий сон. Очевидно, это была естественная и уже устоявшаяся защитная реакция на любые выступления и лекции, так как засыпание началось мгновенно и, думаю, никак не могло быть связано с качеством моего выступления.

Разместили нашу делегацию в правительственном особняке, и мы сразу почувствовали на себе все тяготы разлаженной экономики, перебои с электричеством и водой, но переносили лишения стойко, так как на другие варианты и не рассчитывали.

В качестве охраны к нам приставили двух женщин—старшего лейтенанта Мингу и младшего лейтенанта мулатку Розу. К порученному им заданию эти две симпатичные и жизнерадостные сотрудницы Министерства госбезопасности Анголы, прошедшие суровую школу партизанской борьбы, относились с большим рвением. Они не только охраняли делегацию, но и

209

готовили нам еду, и сами же выступали в роли официанток. А на заключительном банкете еще оказались и нашими главными партнершами по танцам. Несмотря на разруху, посиделки с танцами были в большой моде. На банкете Кунди Пайама обратился ко мне со словами: «По нашим обычаям танцы должны открывать вожди племени. Прошу вас начать танцы!» И подвел ко мне вышеупомянутую Розу. Получив лестное звание вождя племени, я был лишен возможности отступления. Пришлось танцевать.

Что же касается порядков в государственных учреждениях, то о них можно судить по следующему факту. По случаю приезда делегации в советском посольстве был устроен прием, на который прибыло несколько членов политбюро МП Л А — Партии труда (возникла в 1977 г. на основе преобразования Народного движения за освобождение Анголы) и министров, но долго, около часа, не было самого Кунди Пайамы. Наконец он прибыл на каком-то ржавом джипе, сам за рулем, и стал объяснять причину своего опоздания. «У меня два шофера, — сказал он, — один сидит в тюрьме за то, что задавил человека, а другой два дня назад куда-то исчез, и его никак не могут найти».

Надо сказать, что к 1990 году положение изменилось. Государственные учреждения стали работать более организованно, а в Министерстве госбезопасности стало больше порядка и дисциплины. Наше тесное сотрудничество с министерством стало наконец приносить плоды. Мы заметили, как повысился профессиональный и культурный уровень сотрудников, да и переговоры носили теперь более серьезный характер. Ангольское руководство уже осознало необходимость начать переговоры и со своим основным противником — организацией УНИТА, и с другими враждебными МПЛА политическими группировками. Министр Кунди Пайама и его заместитель Нандо подробно рассказали нам о стратегии и тактике переговоров с лидером УНИТА Савимби, и мы четко усвоили, что в

Анголе начался процесс национального примирения и что, несмотря на многочисленные трудности, процесс этот уже необратим.

Экономическая разруха, более чем скромный быт, не очень ясные и понятные перспективы будущего государственного и политического устройства не истребили у ан-

210

гольцев любви к праздникам, карнавалам, танцам, массовым зрелищам. На одном таком празднике мы присутствовали в главном городе провинции Уила — Лубанго.

Лубанго — красивый и чистый город, дома окрашены в разные радующие глаз цвета, масса зелени. Люди здесь выглядят как-то спокойнее и наряднее, чем в столице. Как нам объяснили, Уила — это в основном мирная провинция. Противники режима не имеют поблизости своих баз. Именно поэтому здесь было решено провести праздник по случаю 15-й годовщины создания органов госбезопасности. Для участия в празднике приехали гости из столицы, а также ответственные лица из различных районов самой провинции, в том числе и вожди племен. Внешне вожди выглядели неказистыми и замшелыми старичками. Одеты они были в одинаковую поношенную форму полувоенного покроя с погонами, на которые были нашиты блестящие пуговицы. Я даже усомнился, настоящие ли это вожди. Оказалось, что да, настоящие, и свою власть они унаследовали от отцов, а форму для повышения авторитета вождей ввела португальская колониальная администрация еще в прошлом веке.

Помимо вождей в провинции, как выяснилось, большим влиянием пользуются колдуны-целители. Делятся они на четыре категории. Колдун первой категории — по существу, младший лекарь, еще новичок в своем деле. Ему по должности положено пить кровь собаки. Колдун второй категории — уже опытный лекарь, который самостоятельно лечит и изгоняет болезни. Он пьет кровь козла. Колдун третьей категории рассматривается как главный лекарь. К нему идут люди со сложными болезнями. Он пьет кровь курицы. Колдун четвертой категории — своего рода администратор лекарского цеха, работодатель, арбитр, старший над другими лекарями. Он пьет кровь быка. Как нам рассказывали местные авторитеты, лекари являются, по существу, организованным сословием представителей народной медицины, действительно многое умеют, а употребление крови определенных животных наделяет их в глазах населения волшебной силой и, естественно, повышает их личный авторитет.

В день праздника на центральной площади Лубанго собрались жители города — все в ярких, праздничных одеждах. Почетные гости, в том числе и наша делегация, размес-

211

тились на большом балконе здания провинциального комитета МПЛА — Партии труда. С балкона площадь казалась громадной клумбой, на которой высажены все известные флоре цветы, — зрелище было красивое. Торжественная часть свелась к нескольким коротким выступлениям от различных местных организаций. Выступал с приветствием и я. После чего передал министру наш подарок — картину с изображением Красной площади. Картина жителям Лубанго понравилась. Сам министр Кунди Пайама говорил очень долго, около двух часов. Он яростно и едко высмеивал противников режима, переходя с португальского на различные местные языки и диалекты, и хотя мы ничего не понимали, но по реакции толпы видели, что его слова попадают в цель.

С утра было пасмурно, потом тучи растаяли, и засияло жаркое африканское солнце. Министр говорил и говорил, а члены нашей делегации медленно, но верно обгорали. Каждый из нас думал примерно об одном и том же: как хорошо, если бы голову прикрывала панама с широкими полями, а рядом стояла кружка холодного пива. Но ничего этого не было, и все остальные дни пребывания в Анголе мы ходили с обожженными носами и лбами.

После торжественной части началось карнавальное шествие. Шли колонны различных районов провинции и различных племен. Племена почему-то были представлены исключительно прекрасной половиной человечества. Часть демонстранток была облачена в свои местные одежды, многие обнажены до пояса, но со множеством ярких бус и браслетов. На площади перед балконом исполнялись национальные танцы. Прекрасно была исполнена танцевальная композиция на тему «Как варят пиво». В заключение состоялся и небольшой военный парад. Продефилировали несколько рот регулярных войск, а также взвод юных милиционеров, взвод юных пожарников в медных касках и взвод юных друзей органов госбезопасности. Прохождение последнего взвода дало нам повод для шуток. На вопросы ангольцев, как нам понравились карнавал и парад, мы отвечали: «Все прекрасно, но нельзя все-таки тайных агентов органов госбезопасности строить в колонну и выводить на парад!»