Серийный бабник
Шрифт:
– Как вы сказали? – неожиданно встрепенулась Катерина Ивановна. – У себя дома? Так это же все меняет!
Подруги вопросительно уставились на нее.
– У меня есть ключи от его квартиры!
Это в самом деле все меняло. Если у подруг будут ключи от квартиры дяди Коли, то они смогут проникнуть туда. И если уж не найти Бориса, то хотя бы попытаться найти его след. Девушки были совершенно уверены, что дядя Коля причастен к истории с исчезновением Бориса. Иначе с чего бы ему так пугаться, когда Настя стала грозиться милицией?
– А откуда у вас ключи от чужой квартиры? – спохватилась Леся.
– Муж
– И что? Она ключи заказывала. А у вас-то как ключи от ее квартиры оказались?
– Говорю же, муж у меня слесарь. А сосед этот Коля беспокойный. Я у мужа в мастерской как раз сидела, когда дело происходило. Ну и говорю ему, когда жена Колина ушла, сделай, дорогой, еще комплектик. Глядишь, и пригодится. Явятся менты Кольку брать, тут ключи и пригодятся.
Муж Катерины Ивановны над доводами жены посмеялся. И заявил, что кому нужно, тот и без ключей дверь вышибет. Но надо было знать Катерину Ивановну. Если ей в голову втемяшивалась какая-то мысль, выкурить ее оттуда бывало очень непросто. И чтоб не трепать себе попусту нервы, муж сделал, как просила жена.
– А теперь ключики и пригодятся! – радовалась женщина. – Только не знаю, давно это было. Может быть, Коля после смерти жены и замки-то поменял?
Но подруги решили все же попробовать. И, взяв ключи, они торжественно поклялись Катерине Ивановне, что никогда и даже под самыми жестокими пытками не выдадут ее. В обмен она дала им слово, что если услышит их призывы о помощи, тут же вызывает спецназ, ОМОН и участкового инспектора, который давно точил зуб на ее беспутного соседа Колю.
И подруги поднялись на последний этаж. Номер квартиры дяди Коли им также сообщила Катерина Ивановна. Но едва подруги приготовились вставить первый ключ в подходящую по форме замочную скважину, как дверь распахнулась. И подруги столкнулись нос к носу с неприятного вида молодым человеком.
Он был тощий, с бледной кожей. И, несмотря на молодость, уже заметно начинал лысеть. С неприязнью оглядев подруг (Кира едва успела спрятать за спину ключи), он рявкнул на них:
– Вам чего тут надо?
– Э-э-э… Мы к Клавдии Сергеевне, – ляпнула Кира первое пришедшее ей на ум имя. – Из собеса мы!
– Не туда попали! Нету тут таких!
И с этими словами парень шагнул через порог. И, явно сочтя разговор оконченным, повернулся к подругам спиной и закрыл дверь. Очень неосторожно с его стороны, так как подруги запомнили, какой ключ от какой замочной скважины. Затем парень вызвал лифт и, по-прежнему неприязненно косясь на подруг, угрюмо шагнул в него.
Чтобы усыпить подозрения этого тощего типа, подруги спустились с ним до самого низа. И вместе вышли из дома. Но затем, едва парень завернул за угол, прошмыгнули назад. На этот раз девушки не совершили ошибки. И прежде чем начать ковыряться в замках, позвонили в дверь. Им никто не ответил. И Кира принялась колдовать над замками. Леся вертелась рядом. И изнывала от беспокойства. Чтобы хоть как-то отвлечься, она начала
– Как думаешь, кто это был?
– Парень, которого мы встретили?
– Да.
– Тут и думать нечего, сынок это дяди Колин.
– Фу! Противный!
– Тебе же за него не замуж выходить.
– Но кому-то придется. Бедняжка.
– Себя пожалей, – вырвалось у Киры. – Дурочка!
И с этими словами Кира повернула в замке последний ключ и вошла в квартиру.
– У-у-у! – недовольно протянула Леся, шагнувшая следом за подругой. – Какой бедлам!
В квартире и в самом деле было крайне неопрятно. Да попросту грязно. Запахи витали самые разные, но не сказать, чтобы особенно приятные.
– Воняет, как в свинарнике, где кроме того еще хранится годовой запас грязных шерстяных мужских носков.
Вывод, который сделала Леся, лишь в очень слабой мере характеризовал амбре, висевшее в квартире. Особенно сильный дух исходил из кухни, где стояло помойное ведро. Смрад от него был до того ядовитый, что глаза слезились.
– Смотри, тараканы и те не выдержали.
Кира подняла глаза и с удивлением поняла, что огромное пятно на потолке в противоположном от помойного ведра углу кухни – это вовсе не след протечки, а колония насекомых. То-то ей показалось, что пятно шевелится и все время изменяет свою форму.
– Бедненькие, как им тошно, – посочувствовала Леся таракашкам.
Те и в самом деле выглядели какими-то растерянными. И попыток наведаться к мусорному ведру не делали. Видимо, единодушно решив, что голодная смерть все же предпочтительней, чем смерть от невыносимой вони. Или они просто обсуждали вопрос своей миграции в соседние квартиры.
– Пошли отсюда, – простонала Леся. – У меня глаза слезятся. Еще немного, и я умру!
Подруги отступили. Если на кухне и был след, который мог привести их к Борису и спасти его, то последнему оставалось глубоко посочувствовать. Зато в большой комнате была приоткрыта форточка. И запах почти не чувствовался. А заглянув в маленькую комнату – почти чуланчик, Леся издала радостный возглас:
– Кира! Он тут!
Подруга метнулась на зов. И увидела, что в углу комнаты на рваном грязном одеяле в самом деле лежит какой-то мужчина. Одежды на нем почти не было. И он лежал, свернувшись в клубок. Так что лица не было видно. Но это был мужчина. И его кожа в тех местах, где ее не обезобразили порезы или кровоподтеки, была гладкой, ровного золотистого цвета.
– Эй! Ты жив?
Леся первой подскочила к бедняге. И попыталась развернуть лицом к себе мужчину, который был в полубесчувственном состоянии. Ей это не удалось. Едва дотронувшись до него, Леся отдернула руку. Она коснулась словно раскаленной печки.
– У него жар! Он весь горит.
Кира тоже дотронулась до щеки незнакомца.
– Но это не Борис, – сказала она, взглянув повнимательней на распростертое на одеяле тело. – У этого щетина рыжая. И волосы на груди тоже.
Леся уже и сама видела, что это совершенно другой мужчина.
– Это ничего не меняет! Мы не можем оставить его тут. Он умрет! За ним нет никакого ухода!
Но тут мужчина издал сдавленный стон и перевернулся. Его правая рука оказалась прикованной к батарее.