Серое небо
Шрифт:
"Хорошо, я не знаю, где он живет, а то бы, наверное, не выдержала и, как пятиклассница, ходила бы уже возле его дома, надеясь случайно встретиться.
Вот чего бы тебе в меня просто не влюбиться, как все нормальные люди. Нет, если уж мне кто-то понравится, так или мелкий засранец, или полный говнюк. Вот же, черт, что же я так попала, мне же всегда было глубоко на мальчишек наплевать, всегда их внимание оставляло меня равнодушным. Князев мне не нравится!", убеждала она себя.
"Он наглый,
Дэйвид
Бл**ь! Да, что это такое?! У меня уже собралась целая коллекция из портретов этой девчонки, и каждый раз, когда я оказываюсь в своей комнате, прихожу в себя, тупо глазея на очередной "шедевр". Что со мной? Я даже Веркины портреты с такой регулярностью не писал. Наваждение какое-то. Самое тупое, что никто другой не получается так здорово. Я уже почти поверил в свою гениальность. Даже друг Александра, критик по образованию и владелец большой художественной галереи по профессии, который всегда брезгливо морщился, рассматривая мои работы, вдруг сообщил, что я не совсем бесполезный субъект.
Не, я точно не влюблялся, и как с этим бороться, знаю. Я пересплю с ней и мгновенно успокоюсь. Просто, трахну девчонку разок и отпустит, точно знаю. И точно знаю, что с ней я не буду "милым и легким", как ей хотелось бы. Даже не мечтай, красивая! Я сделаю так, что ты меня возненавидишь. Я уничтожу всю эту наивную радость в твоих глазах. Боже, как же она меня раздражает! Девчонка живет в мире иллюзий, совершенно не имеющих ничего общего с реальностью. Как же хочется, вытащить ее в реальный мир, окунуть милое личико в грязь и мерзость, чтобы она побыстрее рассталась с детскими надеждами и идеалами.
Вот интересно, если бы мы встретились, когда у нее вообще, все было прекрасно в жизни, до этого переезда, я бы, наверное, просто, придушил ее? Наверняка, тогда ее улыбка была еще светлее, а в глазах - еще больше любви к миру?
Обычно, я не бываю таким кровожадным, это ее отрицательное влияние. Обычно я показываю себя только с лучшей стороны, и со всеми бывшими подружками поддерживаю самые хорошие отношения. Я не обижаю девушек, даже самых никчемных. Надеюсь, этот случай - исключение. Просто, разделаюсь с ней и избавлюсь от кошмара.
Глава седьмая. Понедельник, 16 ноября 1992 года
Кому-то пора отвечать за свои поступки. Вот только кому?
Проснулась Аля, полностью уверенная
"Плохой признак", подумала она, "если я не хочу есть, значит, нервничаю. Но ведь я совершенно спокойна, и он мне не нравится!", на всякий случай еще раз повторила девушка.
Первое, что она увидела на выходе из подъезда, была его улыбка: Иван ждал ее на улице, как обычно без зонта. Похоже, их отношение к этому, необходимому большинству людей предмету, совпадало.
– Слушай, ты мне не нравишься!
– с ходу озвучила Аля свои мысли.
– Это весьма печально!
– улыбнулся Князев.
– Ты - наглый!
– Дерзкий, - поправил он.
– Грубый!
– Просто, называю вещи своими именами.
– Самоуверенный!
– Уверенный в себе.
– Противный, - уже не так уверенно продолжила она, или в списке значилось "вредный"?
Ванька засмеялся:
– Нежный, - шепнул он ей на ухо.
– Эгоистичный?..
– Влюбленный, как детсадовец...
– Мне два дня потребовалось!
– возмутилась Аля, не поверив в признание ни чуточки.
– Чтобы убедить себя, как я тебе не нравлюсь? Может, стоило направить энергию в более позитивное русло?
– Например?
– Поискать во мне положительные качества...
Аля хмыкнула. Они были уже во дворе школы, где их ждали Дэйвид и Андрей, сестер видно не было.
– Что это ты такая довольная?
– проворчал Дэйвид, правый глаз которого украшал огромный синяк.
– Мне Ванька перечислял свои неоспоримые достоинства.
– Надеюсь, он не забыл упомянуть удар левой?
– Забыл. Сам виноват, вести себя прилично надо. Больно?
– Уже нет, - засмеялся Дэйвид.
– Ему не привыкать, - поддел Андрей.
– Извини, я не жаловалась.
– Я знаю.
– Где девчонки?
– Верка не простила тебе мой подбитый глаз, а Лизка пошла физику сдавать.
– Ты серьезно?
– озабоченно спросила Аля.
– Насчет физики?
– Нет, насчет Веры.
– Нет, конечно, у нее температура, она дома осталась. На самом деле, сегодня контрольная, никому не говори.
На втором уроке в классе появилась секретарь, потертая старушка с химической завивкой, и вызвала Князева к директору. Аля встревожено посмотрела ему вслед. Когда началась перемена, она, не выдержав, пошла к секретарю сама.
– Анастасия Семеновна, а Князев еще там?
– махнула девушка в сторону двери директорского кабинета.
– Тебе то что?
– Анатолий Евгеньевич спрашивает, - не моргнув глазом, соврала она.
– Там.