Серое небо
Шрифт:
– Они мне нравится, но чисто теоретически. Меня не устраивает их отношение ко мне, и у меня еще достаточно благоразумия, чтобы прекратить все это пока не поздно.
– Не устраивает их отношение?! Но, детка, они же оба от тебя голову потеряли!
– Хватит! Я понимаю, что они тебя гораздо ближе и дороже, чем чужая девчонка, но хотя бы ты не пытайся ввести меня в заблуждение, это - нечестно и непорядочно!
– Ого! Да, ты, если уж что-то вбила себе в голову, уже ничего не изменишь, правда?
– Правда, нечего и пытаться!
Чтобы не остаться с Иваном наедине, Аля попросила Лизу пойти
Глава двадцатая. Вторник, 1 декабря 1992 года
На сегодня планировалось большое мероприятие: родители Ивана и Лизы отмечали годовщину семейной жизни. Ожидали большое количество гостей, так что на кухне после обеда собрались все: еды нужно было приготовить раза в три больше, чем обычно. Настроение царило приподнятое, гостей в этом доме принимать любили.
Шумную толпу едва удалось разместить в огромной столовой. Впервые Аля увидела, чтобы в этом доме пили что-либо, крепче сока. Гости наливали себе, кто вино, кто водку, хозяева же больше делали вид, чем пили. Вечер и не собирался заканчиваться, когда Иван вдруг позвал Алю из комнаты. На них никто не обратил внимания, только Лиза посмотрела на Ивана с подозрением, Вера бурно обсуждала что-то с Андреем, а Дэйвид втихаря выскочил из дома несколько минут назад. Аля, не желавшая, чтобы Князев начал разборку прямо за столом, вышла, надеясь быстро привести парня в чувства.
Ванька выглядел слегка странно. Он молча повел Алю в свою комнату, запер дверь, также молча выключил свет.
– Это еще что за фигня?
– спросила Аля, обеспокоенная не на шутку.
– Раздевайся!
– услышала она в ответ.
"Черт, да, что происходит?! Орать бесполезно, слишком шумно в доме, никто не услышит, а если услышит - еще хуже. Ладно, он же один, как-нибудь справлюсь". Она стала озираться в поисках орудия защиты и даже умудрилась вооружиться ножницами, лежавшими на письменном столе, но явно не рассчитала сил. Даже в этой ситуации, ей было страшно причинить боль, видимо, из-за этого, Князев легко вырвал ножницы из ее руки, отбросил их в сторону и, не став повторятся, почти мгновенно лишил ее одежды. Мысли стали липкими и медленными, пытаясь отключиться от происходящего, Аля вяло подумала, что одежда уже не подлежит восстановлению, как и единственное украшение, имевшееся у нее - тонкий золотой браслетик, подаренный дедушкой. Порванный, он упал на пол вместе с любимой голубой футболкой.
Не тратя больше время на разговоры, просто толкнул ее на кровать.
Дальше было очень долго и очень больно, закусив губу до крови, Аля молчала, каждый раз надеясь, что этот раз последний. "Когда же ему надоест?", отрешенно думала она. Аля несколько раз отключалась, но, к сожалению, почти сразу приходила в себя, от увесистого удара по щеке.
– Смотри на меня!
– шипел он, как только она закрывала глаза, - Смотри мне в глаза! Ты меня не забудешь, и всегда будешь хотеть только этого!
Наконец, ей стало казаться, что она наблюдает за происходящим со стороны, подмечая кучу мелких, крайне неприятных деталей: кровь на простынях, свое нижнее белье на
Тут она поняла, что все закончилось, и очнулась. Сбросив с себя тяжелое тело, она быстро поднялась и стала одеваться, голова кружилась так, что дважды она чуть не упала. Думая только о том, чтобы не столкнуться с кем-нибудь в коридоре, она с трудом добралась до своей комнаты. Не заперев дверь, Аля сбросила на пол то, что осталось от одежды и пошла в душ. Час она стояла под струями, но облегчение это не принесло. Наконец, почувствовав, что ее тошнит, она выключила воду и склонилась над унитазом. По Алиным подсчетам, прошла уже пара часов, а ее все не отпускало. Ее трясло, бросало то в жар, то в холод, сил уже не было, но перебраться на кровать она не могла - рвота не прекращалась. Она снова поняла, что смотрит со стороны на тело, лежащее на полу ванной комнаты. "Ну и ладно. Пусть что хотят, то и делают", успела подумать Аля и отключилась полностью.
Глава двадцать первая. Среда, 2 декабря 1992 года
Очнулась Аля в Раю. Было мягко, тепло и удобно, даже уютно. Пахло чем-то приятным, знакомым. Сквозь закрытые веки светило теплое летнее солнце.
"Наконец-то, больше я не увижу этот омерзительный дождь. Не самая страшная жертва - жизнь. Жалко маму, бабушка решит, что это она виновата, и Марина. Неужели, на том свете тоже мучают угрызения совести?".
– Аля, глаза открой, я вижу, что ты проснулась.
"Нет, только не это! Дэйвид как здесь оказался? Нет! Нет! Нет! Я жива! Хотя, угрызения совести можно отложить до лучших времен".
Она открыла глаза: точно, не Рай. Ее, вернее гостевая комната, кровать. Как она здесь оказалась? И, что гораздо хуже, как с ней рядом оказался Дэйвид?!
– Что ты здесь делаешь?
– спросила Аля, не узнавая свой голос.
– Извини, ты все время говорила, что холодно, одеяла не помогали, заснула, только когда я лег рядом.
– Да? Как я в кровати оказалась?
– она старалась говорить спокойно.
"Сейчас что-нибудь сочиню, вряд ли он мог догадаться, что произошло".
– Я вернулся, зашел к Ваньке, увидел кровь везде, твои вещи, пошел к тебе - ты на полу в ванной. Я перенес тебя в кровать. Все, - таким же спокойным тоном сообщил он.
"О, нет! Что же мне так не везет?".
– Мне ванная нужна, срочно, меня тошнит, - Аля попыталась встать и сразу упала обратно в постель, голова кружилась еще сильнее, чем вчера, тошнота накатила волной.
– Сейчас, принесу что-нибудь, потерпи секунду, - Дэйвид, потеряв самообладание, рванул вон из комнаты.
Она попробовала встать снова и снова потерпела сокрушительное фиаско, к счастью, с ведром в руке заскочил в дверь Дэйвид.
– Уходи, - попросила она, когда стих первый на сегодня приступ рвоты, он только покачал головой.
Дальше он придерживал ее волосы, приносил воду, выносил ведро, закрывал окно, открывал окно и так по кругу. Когда организм, расставшись со всем содержимым, включая, похоже, и некоторые жизненно важные органы, успокоился, Аля опять уснула.