Серпантин судьбы
Шрифт:
Глеб подошел ближе к стеклянным дверям и, заглянув вовнутрь, вернулся к столу, поставив рядом со мной стул, сразу же стиснул меня в объятиях и приник к моим губам в поцелуе.
– Нет ну я кому сказала. – раздался голос Евдокии Петровны.
– Бабуля я могу поцеловать свою девушку?!
– Можешь, можешь. Спокойной ночи детки.
– Спокойной ночи. – проговорила я смеясь. Глеб стал покрывать поцелуями мое лицо, пока снова не завладел губами. Его руки заскользили по моим плечам к талии, вскоре я уже сидела на его коленях и обнимала его за плечи. Когда рука Глеба скользнула мне под пижаму и погладила по голой спине, по моему телу прошли мурашки. Я прервала поцелуй и тяжело дыша, пробормотала: – Нужно остановиться и идти спать. Помоги мне убрать со стола.
– Еще пять минут, и пойдем. – отозвался Глеб и стал покрывать поцелуями мою шею.
– Глеб, пойдем. Пожалуйста, я очень устала и тебе нужно отдохнуть.
Он, молча, стиснул меня в объятиях и глубоко вздохнув, отпустил. Мы убрали со стола, пока я мыла посуду, Глеб улегся на диванчик в гостиной и оттуда наблюдал за мной. Вытерев руки, я подошла к нему, склонившись, погладила рукой по щеке.
– Спокойной ночи мой хороший. – прошептала я.
Глеб схватил меня за руку и рывком притянул к себе. Я и пискнуть не успела, как уже была в его объятиях, и мои губы целовали страстно и по телу снова стал разливаться жар.
– Перестань. А, то бабушка даст нагоняй обоим. – увернувшись от губ Глеба, пробормотала я.
– Спокойной ночи сладкая моя. – прошептал он и отпустил меня.
Я ушла к себе в комнату, прикрыв двери, юркнула под одеяло. Когда уже засыпала, почувствовала, как моя кровать прогнулась и меня кто-то обнимает. Вздрогнув, я хотела обернуться, но меня прижали к телу, и над ухом я услышала шепот:
– Тише, это я. Мне холодно спать там одному. Проснусь рано, бабушка не заметит.
Спорить я не стала, так как понимала, что Глеб не уйдет. Устроившись удобнее, я уснула. В объятиях этого мужчины, я чувствовала себя как в надежном убежище.
– Ну- ка быстро подъем! И марш умываться. – услышала я утром грозный шепот Евдокии Петровны.
– Бабушка еще пять минут, и встаю. – пробормотал Глеб и сильнее прижался ко мне.
– Я кому вчера сказала, что не потерплю в своем доме баловства. – уже громче сказала бабуля.
Я вскочила и села на кровати, сгоняя остатки сна.
– Простите Евдокия Петровна. Мы просто спали вместе, ни чего большего. – пробормотала я, заливаясь румянцем.
– Просто спали, говоришь? – спросила она, внимательно глядя на меня.
Я, молча, кивнула.
– Ба, ну неудобно мне на том диване спать и холодно.
– Идемте завтракать. – проговорила Евдокия Петровна и вышла из комнаты. Соскользнув с кровати, я взяла вещи и прошмыгнула в ванную. Переодевшись в шорты и майку, умылась и направилась на поиски бабули. Глеб умывался на улице возле умывальника, бабушка стояла рядом и отчитывала его. Он, молча, слушал. Но потом, забрав у нее полотенец, схватил в охапку и закружил.
– Ну-ка поставь меня на место. – сквозь смех воскликнула она.
– Бабуль, Анюта очень нравится мне. А, тебя я уважаю и люблю, поэтому я ни чего не сделаю плохого вам обоим. – проговорил Глеб, поставив бабушку.
Она взъерошила его волосы и пошла к дому, увидев меня, она улыбнулась и подмигнула. Я вернула ей улыбку. Повесив полотенец на крючок, Глеб быстро поднялся по ступенькам и, обняв меня, поцеловал быстрым поцелуем в губы.
– Доброе утро.
– Доброе утро. – отозвалась я и тоже взъерошила волосы Глебу. Он улыбнулся своей доброй улыбкой. На щеках появились ямочки, зеленые глаза внимательно смотрели на меня.
– Садитесь завтракать, потом налюбуетесь. – пробормотала Евдокия Петровна.
– Бабуль, ты говорила покрасить дом надо. Краску тебе привезли, говоришь? – проговорил Глеб, садясь за стол.
Я, вспомнив за подарок бабули, сходила в комнату и, вернувшись, протянула ей коробочку.
– Это вам маленький подарок от меня.
– Спасибо милая. Мой любимый крем.
– Я рада, что угадала с подарком.
Позавтракав, Глеб достал лестницу и краску с кисточками и валиком. Мне вручили халат, чтобы я не испачкалась и маленькую баночку с краской и кисточку, чтобы я покрасила резные украшения вокруг окон. Ближе к обеду, я справилась с работой, отложив все, подошла к Глебу, к нам тут же пришла бабуля.
– Глеб. Отец не может тебе дозвониться уже несколько дней. Говорит ты трубку, не берешь. – строго сказала она.
– Бабуль, я все ему сказал. Решение принял, а то, что он не хочет меня слышать, я не виноват.
– Он будет тут проездом через час. Сказал на пару часов заедет. Пошли бы к озеру прогулялись. Вещи только унеси в баню.
– Хорошо. – отозвался Глеб и, чмокнув меня в щеку, ушел в сарай. Отнес всю краску на место. Оттерев краску с себя, мы, взяв плед и перекусить с собой, пошли к озеру.
– Как красиво. – проговорила я, когда мы вошли в лес.
– Подожди к озеру придем, вот там красота. Ты купальник надела?
– Да, но если вода холодная, я не буду купаться.
– Я тебя согрею. – проговорил Глеб и приобняв меня за плечи, повел дальше.
Когда вышли к озеру, я даже дыхание задержала. Все было в зелени, озеро переливалось на солнце. Деревья отступились, чтобы солнце освещала это волшебное место. Глеб расстелил плед возле деревянного мостика. Скинув майку и шорты, направился к воде.
– Я и забыл, какая она холодная тут. – проговорил он, пробуя воду ногой.
Подойдя к нему, я тоже попробовала воду ногой. Меня аж передернула от холода.
– Я не буду купаться. Лучше просто позагораю.
– Хорошо. Я скоро. – отозвался Глеб и нырнул в воду.
Вернувшись к вещам, я стянула майку и легла на плед, прикрыв глаза. Через несколько минут, на мой живот упало несколько холодных капель воды. Я, вздрогнув, открыла глаза и встретилась с взглядом Глеба. Он нависал надо мной, улыбнувшись, он склонился сильнее и стал покрывать поцелуями мой живот, поднимаясь выше к груди, затем к шее, пока его губы не накрыли мои. Он лег рядом, я обняла его за плечи одной рукой, второй обхватила за затылок, притянув сильнее к себе. Рука Глеба легла мне на живот и стала его осторожно гладить, поднимаясь то к груди, то спускаясь к шортам, чуть забираясь под них. Потом он переместил руку, накрыв ею мою грудь. Я прерывисто вздохнула и, увернувшись от его губ, прошептала хрипло: