Серые мышки сексом не занимаются
Шрифт:
— А ты потянешь? Если сейчас скажешь, что кроме меня никто не нужен… не поверю.
— Ну и дура, — он поцеловал меня, мы рассмеялись и стукнулись зубами, а потом поспешили сесть в машину.
Телефон Яна зазвонил, но он не стал брать трубку, швырнул выключенный смартфон на заднее сиденье и лукаво мне улыбнулся.
— Точно умеешь водить? Хотя… к чёрту, не важно! Погнали! Дай свой телефон, карту тебе нарисую.
Я не была супер-опытным водителем, так что ехала медленно и нервно. То и дело поглядывала на Яна,
— Не смотри, я стесняюсь, — попросила его, а Ян в ответ наклонился и сжал моё бедро, высоко у самой линии белья. — Я куда-нибудь въеду…
— Не въедешь. Всё, почти приехали.
Мы остановились перед большим участком, на котором затеяли грандиозную стройку. Сейчас была ночь и никакие работы не велись, зато чувствовался волшебный запах дерева. Всё было деревянным, во дворе лежали горы пахнущей смолой стружки, я шла по ним, как по снегу.
— Ян, это что?
— Дом строю одному типу. Смотри какой! — он повёл меня вокруг настоящей избы из сруба.
Дом возвышался над нами красивой, крепкой махиной, впечатляюще самоуверенной, будто свысока глядящей на кирпичных соседей. Это был настоящий дом, а они все — просто недоноски. Да, я с домом была согласна.
— Мы и внутрь пойдём?
— Пойдём, — кивнул Ян и почесал затылок, взъерошил волосы.
— Только я должна что-то тебе сказать, — я поймала Яна за руку и он развернувшись прижался ко мне, обнял и зачем-то крепко поцеловал, как бы между делом.
— Говори!
— Я завтра уеду.
— Домой? Я тоже, сюда рабочие придут.
— Нет же… Меня заказали в поездку и я согласилась сократить отпуск.
Улыбка на лице Яна угасла, а я старалась не сопротивляться уже принятому решению. Всё правильно, так нужно. Я должна его оставить, дать ему время, отстраниться. Я не могу рискнуть и помешать ему сделать выбор, это и есть мой ход конём. Я. Должна. Уйти. Каких-то две недели — и Ян будет уже точно уверен. Сегодня он отказался от девчонок, доказал мне кое-что важное, но я так и не узнала достаточно ли ему меня одной. Я не знаю, появится ли через неделю другая. Пусть наши отношения не продлятся долго, но я хочу быть в них одной-единственной.
Ян смотрел на меня растерянно, а потом кивнул.
— Ты же будешь осторожна? Мне как-то не хочется тебя отпускать… Мне стало казаться, что тебя там украдут и… я не про измену, просто я вообще теперь не представляю, как ты жила с рюкзаком чёрт знает где вообще! Ты же такая… хрупкая, маленькая. Ну какой рюкзак?
— Показывай дом уже, пьяница, — попросила я, восхищаясь его глупой речи. Не ревнует. Волнуется… Лучший, роскошный, мой мужчина.
Ян провёл меня внутрь деревянного монстра. Пахло деревом, богато, пряно. Звуки терялись в высоких потолках, отражались от деревянных стен. Я смотрела на всё это и понимала, что никогда ещё не бродила по такому величественному месту, дом
— Его хозяин будет тут счастлив, надеюсь… Это сказка какая-то…
— Смотри! Смотри какая кухня! — Ян водил меня по первому этажу, потом по второму. Показывал какие-то нереальные помещения и рассказывал, что и где тут будет стоять. Рисовал картины зимних вечеров на этих тёплых верандах, у каминов, на мягких диванах. Рассказывал про какую-то чудо-плитку в ванной, про столы из особенного дерева, про основы кроватей в спальнях.
— Я думала ты только деревом занимаешься, а тут целая стройка!
— Сафо, скажу что-то крутое тебе, можно? — он остановился и улыбнулся, будто собирался вручить мне “Оскар”. — Этот дом мой. Мы с ребятами его строим.
— И с… Кир…
— Нет, ни Кира, ни Алиса тут не были. Это не их стиль. Это — моя берлога. Квартиру продам, закончу тут всё и это будет моя берлога. И я хочу, чтобы… У тебя не было дома. Я хочу, чтобы был. Хочу, чтобы ты полюбила этот дом, как я его полюбил. Я же вижу, тебе тут нравится. Короче! Это всё быстро, глупо, ты нахер меня можешь послать. Х… хочешь вина? Хочешь вина на крыше? А хочешь, тут в погребе сидр есть, друг привёз, мы обмывали кое-что. А ещё могу сварить глинтвейн, правда пока только на костре.
— А спать мы где будем? — засмеялась я, останавливая поток мыслей Яна.
— Тут матрас есть. Я матрас купил, а кровати нет. Хороший матрас, “Аскона”...
Ян волновался, а я хотела его обнять, весь мир обнять. Мне может дом и не нужен, мне Ян нужен. И мне так страшно было это услышать от себя самой. Я же завтра уйду. Я же завтра его тут одного оставлю. А когда вернусь, он уже может забудет и переболеет. Сейчас он верит в то… что говорит. Но это вовсе не обязательно правда.
— Не хочу глинтвейн, тебя хочу, — зачем-то ляпнула я.
***
Я думала, что он сорвётся с цепи. Что завалит меня тут же на пол. Думала, что сейчас тут такой огнище вспыхнет, что прям ух!
Ян меня удивил.
Он заволновался. Даже не улыбнулся. Взял мои руки и поцеловал каждый палец, ладони, костяшки. Как взволнованный мальчик, и я от этого сама разволновалась больше, чем могла предположить.
— Идём, пожалуйста, — попросил он, потянул меня за собой и я пошла.
Это было смешно и мило, зимний сад, застеклённый от пола до потолка и матрас по центру, какая-то странная романтика.
— Это как вышло?
— Оставался тут ночевать пару раз, — засмеялся Ян. В его голосе были такие нервные нотки, что пружина внутри меня ещё сильнее закрутилась. — Сафо…
— Что?
— Я не знаю почему… Но я не настаиваю. Веришь?
— Верю.
— Я не прошу и не требую.
— Ага.
— И если ты уйдёшь, я ёбнусь, конечно, но пойму.