Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ-версия.
Шрифт:
– Он оскорбил меня, – осклабился Гадал.
– Все прекрасно понимают, что оскорбление – только формальный повод для отвода глаз!
– Вы хотите знать настоящую причину? – еще язвительнее ухмыльнулся юноша.
– Желала бы, – холодно ответила Магистр Боли.
– Таких, как он и вы, вообще не должно быть в этом мире! – с ненавистью выплюнул из себя он. – И уж будьте уверены, Магистр, я об этом позабочусь.
– Вот даже как? – приподняла брови Занахра, с насмешкой смотря на него. – Посмотрим, посмотрим…
– Вы прекрасно понимаете, – холодно заметил Гадал, – что это мне по силам уже сейчас. Я способен убить вас тогда, когда того пожелаю.
– Да, – согласилась она, – я это знаю. Вопрос только в том, а кто же в этом случае обучит вас некоторым специфическим аспектам магии и точному управлению силами?
– Да уж нашлось бы кому, – ухмыльнулся бывший раб. – Но раз вы знаете теперь, как я вас ненавижу, чего я, впрочем, и не скрывал, то я теперь вынужден предпринять некоторые меры безопасности. Это пока предупреждение…
И Гадал, мгновенно перейдя Предел, окружил себя сотнями тысяч активных нитей разных сил, в основном Огня и Ветра, придав каждой образ змеи. Занахра, присматривавшая за студиозусами и в магическом диапазоне, запнулась и закашлялась, увидев этот взрыв энергий. Из ее взгляда исчезла насмешка, она теперь смотрела на юношу с удивлением, оценивающе как-то. Он же не спеша стянул созданную защиту в шар и поместил у себя над головой, задав программу поиска любых возможных угроз со стороны любого из магов. Затем, легко проломив защиту Магистра Боли, проник в ее мозг и прицепил к нескольким известным ему нервным центрам ниточки Духа, по которым мгновенно мог считывать ее истинные намерения. Глаза Занахры во время этой процедуры лезли на лоб, она глухо стонала и изо всех сил пыталась противостоять этому вторжению, но у нее ничего не получилось, слишком несопоставимы были их силы. Закончив, Гадал ехидно ухмыльнулся и сказал:
– Вот теперь я за свою жизнь не опасаюсь.
– Зря вы так, молодой человек… – с трудом прохрипела Магистр Боли. – Пора бы знать, что реального вреда мы студиозусу причинить не имеем права – это смертный приговор вне зависимости от ранга…
– Я это знаю, – пожал плечами Гадал, – да только вам я не верю, не может человек, получающий удовольствие от боли других быть хоть в чем-либо честным. А так мне куда спокойнее.
– Да уж, – просипела постепенно приходящая в себя Занахра, – подобрал Элинор себе волчонка…
– Какие есть… – ощерился Гадал. – А мне вот жаль, что у такого отца такая дочь.
– Вы знаете моего отца, – задумчиво протянула Занахра, внимательно смотря на юношу, она не спрашивала, а утверждала. – Хотела бы я знать, откуда?
Он только нагло ухмыльнулся в ответ и скрестил руки на груди, всем своим видом являя собой вызов. Магистр Боли еще довольно долго рассматривала его, но ничего по ее бесстрастному лицу понять было невозможно. Затем она кивнула каким-то своим мыслям и повернулась к остальным.
– Что же, господа студиозусы, – разнесся в воздухе уже абсолютно спокойный голос. – Пора на занятия. А вам, наглый юноша, я скажу лишь одно. У вас очень много врожденной силы, но очень немного ума. Ничего, пройдет пару десятков лет, и вы сами поймете, как были глупы. Узнаете, что нахрапом далеко не всегда можно чего-либо добиться. Прошу всех следовать за мной.
Занахра повернулась и скрылась в глубине своей башни. Этот бывший раб еще вчера на экзамене сильно поразил аллорну, а теперь она была попросту потрясена. Откуда такая сила? Непонятно было, неужели же в его родном Олтияре не было ни одного мага? Как его вообще могли не заметить? Ненависть юноши тоже была ей понятна – видимо, хозяева его были садистами, и он немало выстрадал. Хорошо бы, чтобы он пообтесался, а не то получится второй Элинор без сдержанного характера того. Она вспомнила о данном ей Верховным магом глупом поручении и чуть не зашипела от досады – это сколько же времени и сил придется потратить впустую? Старик совсем выжил из ума… Да кто же из владельцев допустит, чтобы его раб стал свободным, да еще и магом? Ха! Ищи дураков. Поднявшись еще на этаж, Занахра подошла к своему самому сильному амулету и попыталась с его помощью избавиться от наложенного Гадалом заклятия. Увы, проклятый юнец был слишком силен и закрепил силу искренней ненавистью. Избавиться от подобного было выше ее сил и возможностей. Придется вечером идти к Фолергу. Да уж, каков учитель, таков и ученичок… Мало здесь самого Элинора – всем сколько крови попортил – так он еще и этого озлобленного наглого щенка сюда притащил… «Чтоб вам обоим пусто было!», – выругалась в сердцах Магистр Боли. Но она прекрасно понимала, что из этого волчонка вырастет матерый волчище. Скорее всего – будущий Верховный Маг. Но почему все же он так на нее взъелся? Именно на нее… Неужели же моралист? Смешно… Хотя и бывает, конечно. Хуже, если он осознанно не принимает законов Башни. С такой врожденной силой сломать парня будет очень и очень непросто. Но необходимо. Действовать придется очень медленно и хитро, выстраивая такие комбинации, чтобы он и заподозрить не мог в причастности к ним Магистра Боли. Что-что, а это аллорна умела очень хорошо, еще собственный, так ныне презираемый, отец научил. Занахра задумалась о том, какие именно болевые воздействия применять к нему. Но все осложнялось тем, что Гадал абсолютно ее не боялся, а только презирал и ненавидел. Аллорна в досаде сплюнула на пол, чего не позволяла себе, в общем, никогда.
Произошедшее вслед за тем Гадал помнил несколько смутно. И выражалась эта память одним – адской болью. Занахра занялась лично им и поочередно как бы прозванивала болью каждый нерв его тела, одновременно поясняя, как эту боль можно использовать и с какой силой связать. Как ни странно, очень многое стало для юноши откровением, и было очень полезно для многого и многого. Он терпел боль молча сцепив зубы и изо всех сил старался тут же испытывать слова Занахры. Остальные студиозусы вопили и визжали так, что комната, казалось, тряслась. Им занимались многочисленные помощники и помощницы магистра Боли. Гадал на всякий случай запомнил каждого. Краем глаза он видел Алнару, насаженную на толстый кол с шипами, кончик которого торчал у нее изо рта, не давая девушке даже кричать. Юноша, конечно, понимал, что по окончании занятия они все будут полностью исцелены, но такая картина была для него слишком жуткой. Ему было до боли жаль несчастную девушку – из ее глаз потоком бежали слезы, и она слабо, почти неслышно хрипела. Эта пронзительная жалость даже заглушала порой его собственную боль. А уж Магистр Боли старалась вовсю… Она уделяла почему-то особое внимание его половому органу. Краем глаза он замечал тиски, щипцы, изогнутые иглы, крючья и многие иные приспособления, которым с ходу-то и наименования не придумаешь. Его тело то тут, то там вдруг взрывалось приступами боли, он извивался и хрипел, честно пытаясь направить эту боль в центральный поток силы. Но это далеко не всегда получалось… Занахра, как ни горько было юноше это признавать, была права – сил и знаний у него не так и мало, а вот умения тонко управлять всем этим недостаточно. Гадал сцепил зубы и чуть не застонал от очередной вспышки боли, дав себе слово научиться всему, чему его только смогут здесь научить. Ведь даже враги могут, сами того не желая, научить очень и очень многому. А затем придет время, когда с помощью полученных знаний этих же врагов и сокрушит.
Когда пытки, наконец, закончились, Гадал первым делом кинулся к только что снятой с кола Алнаре. Исцеление уже произвели, физически девушка была здорова, но никак не могла придти в себя и все время хрипло рыдала, сотрясаясь на кушетке. Он присел рядом, положил плачущей девушке руку на голову и начал нашептывать успокоительные слова. Услыхав его голос, Алнара приподняла голову и слабо улыбнулась. После вчерашнего Гадала почему-то тянуло к ней очень сильно, ему страшно хотелось оберечь и защитить ее от всего мира. Еще никто и никогда не вызывал в душе озлобленного волчонка таких странных чувств, не вызывал такой странной и щемящей сердце нежности. Девушка, видно, уловила эту нежность в его глазах, так как ее улыбка стала шире и более открытой, что ли. Она так и потянулась навстречу Гадалу. Юноша не знал, что и сказать ей, он только сжал ее руку в своей. Она ответила ему тем же.
– Господин Гадал, – донесся до его слуха чей-то веселый голос.
Позади стоял уже знакомый юноше рыжий парнишка с обезьяньей мордочкой. Его улыбка была настолько задорной, что Гадал сам улыбнулся в ответ.
– Мы тут вечеринку запланировали, – продолжил рыжий. – В вашу честь! Вам вся группа за Алнару благодарна!
– Но мне же в семь вечера к Верховному Магу… – растерянно пробормотал смущенный Гадал, никак не ожидавший, что его вчерашний поступок вызовет такую восторженную реакцию.
– Так сейчас же только три! – расцвел Иглио. – Успеем посидеть. Тут не очень далеко есть шикарное местечко! Там так готовят, что руки можно до локтей обкусать.
– Почему бы и нет, – засмеялся при виде его энтузиазма Гадал. – Пойдем, Аланара?
– С удовольствием… – ответила уже несколько пришедшая в себя и севшая на кушетке девушка.
Всей гурьбой студиозусы выскочили из башни Магистра Боли, донельзя счастливые оттого, что теперь им с пару недель не придется тут появляться. Они направились в сторону таверны «Лошадь на столе», весело смеясь и распевая задорные песни. Гадалу было хорошо – он впервые в жизни ощутил себя своим среди своих, такого с ним еще не случалось. Студиозусы приняли его таким, каким он был, им наплевать было на то, что он бывший раб – они видели только то, что он сделал и чего действительно стоил. Рыжий Иглио возглавлял разбитную компанию, и простые горожане спешили убраться с дороги будущих магов. Гадал заново, уже без предубеждения перезнакомился со всеми. И, в общем-то, это были самые обычные люди, откровенных садистов или мазохистов среди них не было.