Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ-версия.
Шрифт:
– Идем со мной, малыш…
И, повернувшись, на ощупь побрел к выходу из пещеры. Когда стало светлее, он оглянулся и обомлел. Кем-кем, но малышом назвать идущее за ним животное было никак нельзя – это был гигантский, в его рост, волк. Но только выйдя на свет, он понял, что нет, не волк! Что-то очень похожее, но куда более приспособленное для быстрого и бесшумного бега. Существо было поджаро и буквально пританцовывало от радости, все время пытаясь лизнуть его в лицо, от чего Йаарх, с переменным, правда, успехом уворачивался и продолжал чувствовать исходящие от волгхора волны радости.
– Все
Присутствие животного радовало Йаарха, существо было прекрасным и чистым, его чувства давали отдых измученной душе. Но ему нужно имя, вдруг понял Хранитель и, решив пошутить, громко заявил, положив руку на холку волгхора:
– Я нарекаю тебя Росинантом!
Тот весь задергался от радости и опять попытался вылизать лицо своего нового друга.
– Теперь он до конца жизни принадлежит вам, Повелитель, – с улыбкой произнес князь, прекрасно помня, какая это радость, получить своего первого волгхора, будучи еще совсем молодым…
И Йаарх понял, что его шутки никто не оценил, ибо никто в этом мире еще не читал «Дон Кихота». Потом обратил внимание на остальных и увидел, как они, вслед за ним, по очереди заходили в пещеру и возвращались, сопровождаемые волгхорами. Вот уже Свирольт вышел из пещеры, буквально светясь от радости и гордости, сопровождаемый абсолютно черным волгхором, которому он, забыв на некоторое время о своем горе, нарек имя – Тарах. Аральф также не мог сдержать широкой улыбки, поглаживая темно-бурого волгхора, названного им Соорн. Лишь на лицах кровных родичей Хранителя не отображалось ничего, для них-то полученные животные не были первыми. А затем в пещеру зачем-то вошла Мелрия. И вышла со светло-серым волгхором, которого назвала Мартиалом. Потом девушка подошла к Йаарху и с бессовестной улыбкой на устах заявила:
– Я еду с тобой, Владыка!
– Ни в коем случае! – тут же взвился он. – Тебе нужно лежать и выздоравливать!
– Ты, конечно, можешь мне запретить, Владыка! – склонила девушка свою непокорную головку, искоса поглядывая на него живыми черными глазами. – Но это еще не значит, что я послушаюсь!
– Мелрия! – возмущенно вскрикнул князь Фархат.
– Тихо обоим! – приказал Хранитель. – Объясни.
– Рядом с тобой будет происходить столько всего интересного! – вызывающе вздернула подбородок молодая женщина. – Будет происходить многое, считавшееся до сих пор невозможным! А я в это время буду лежать в постели? Нет уж! Я хочу все это видеть! И участвовать!
И она гневно встряхнула роскошной гривой волос.
– Но у тебя же рана! – почти в отчаянии вскрикнул Йаарх, ибо неизвестно почему судьба этой бесстыжей, наглой и отчаянной девчонки все больше волновала его. Да и нравилась Мелрия ему, как почти никакая женщина до сих пор…
Он повернулся к князю и спросил:
– Ну и что же с ней делать?
Тот лишь рассмеялся.
– Я на эту отчаюху уже давно махнул рукой, Владыка. Пусть себе творит, что ей взбредет в голову. Но прошу вас, присмотрите за ней, она мне не менее дорога, чем собственная внучка…
Мелрия удивленно уставилась на князя. Вот так новость! С чего же он всегда гонял ее,
– Вот видишь, Владыка! И князь говорит, что меня не остановить. А боль – это всего лишь боль, как я тебе не раз уже говорила!
Хранитель глянул еще раз на хитрую рожицу этой абсолютно бессовестной девчонки и махнул рукой:
– Да черт с тобой, езжай!
– А кто такой черт? – тут же спросила она.
– Ну… это… – протянул, не зная, как ей объяснить, Йаарх, и тут же задал ей встречный вопрос. – А к кому у вас посылают кого-нибудь, если хотят послать его куда-нибудь подальше?
Она склонила голову набок, сморщила свой симпатичный носик, хитро сощурилась и, хихикнув, ответила:
– К тебе, Владыка…
Хранитель сперва не понял, а потом начал хохотать, как сумасшедший. Вот уж чего он никак не ожидал, так это занять вакансию черта. Остальные, ничего не понял, с удивлением взирали на согнувшегося от смеха Владыку и сдержанно улыбались. А в это время к пещере подъехали еще девятеро волгхоров. И лишь на одном из них с чрезвычайно мрачным лицом сидела подаренная Йаарху внучка Фархата. Остальные были нагружены их вещами и массой различнейших тюков. Хранитель удивленно обернулся к князю:
– Фархат, вы же говорили мне, что волгхоры слушаются только одного хозяина. А эти, как я вижу, везут груз…
– Все верно, Владыка, – усмехнулся старик. – Эти восемь волгхоров принадлежат твоим братьям и сестрам, а девятый – моей внучке. У человека друзьями могут быть и несколько волгхоров, и если он попросит одного из них везти груз, находясь рядом с ним, волгхор будет только рад помочь тому, кого он любит.
– Спасибо, я понял, – кивнул Йаарх, с удовольствием рассматривая этих великолепных зверей.
Он давно чувствовал, что должен сделать что-то еще. Что именно, пока, правда, не понимал. Но в эту минуту вдруг осознал, что необходимо дать идущим путем Владыки какой-то отличительный знак. Почему это необходимо было сделать, он все еще не знал, давно оставив попытки осознать, откуда приходят к нему новые знания, считая их играми Духа, живущего в нем. Хранитель уже привычным мысленным усилием развернул нить Предела, свившуюся в спираль над его переносицей, вытянул щупальца Силы, зачерпнул знание о том, что хотел совершить, свернул все это в небольшой комок и сформировал в серебристый медальон на серебряной цепочке, изображавший дракона, обвившегося вокруг меча. Формулу всего сделанного он как бы записал в память, чтобы в дальнейшем создавать подобное, не затрачивая ненужных усилий.