Серый пилигрим
Шрифт:
Дверная створка за спиной захлопнулась резко, и он вздрогнул. Правая рука невольно вскинулась к поясу. Без оружия он чувствовал себя голым – в последние месяцы он не расставался с клинком, даже отходя ко сну.
Влажный сладковатый воздух был густым, как суп, и обволакивал лицо невесомой липкой пленкой. Сквозь колыхающееся марево занавесок просвечивали расплывчатые красные пятна фонарей. Кто-то невидимый там, в глубине комнаты, лениво перебирал струны арфы – медленный незатейливый мотив, который, кажется, подчинил себе все, находящееся в комнате. В такт ему мерцали пятна света, в унисон
Он замер, опустив руки и неслышно, одними губами, бормоча ругательства. И едва не подпрыгнул, почувствовав чье-то легкое прикосновение.
— Т–с-с… – прошелестели за его спиной.
Тонкие невесомые пальцы взъерошили волосы на его затылке, скользнули по шее на плечи, мягкими, но уверенными движениями разминая затвердевшие от напряжения мышцы.
— Расслабься… – шепнула девушка, почти касаясь губами его уха. Она стояла так близко, что Леонард чувствовал ее тепло.
Ее пальцы скользнули ниже, к талии, мягко разворачивая его в нужную сторону.
— Идем…
Леонард обернулся было, но так и не успел поймать ее взгляд – девушка обогнула его с другой стороны и, ухватив за руку, легонько потянула вперед, сквозь шелковую завесу. Он и не разглядел ее толком. Легкие полупрозрачные шаровары, непостижимым образом удерживающиеся на открытой талии. Водопад черных волнистых волос. С полдюжины тонких блестящих браслетов, едва не соскальзывающих с изящного запястья.
Она вела его, поворачивая то в одну сторону, то в другую, будто огибая невидимые барьеры. Наконец они будто вынырнули из-под воды, оказавшись у огромного дивана, развернувшегося полукольцом перед низким столиком, заставленным фруктами, вином, ароматическими свечами, от которых тянулись вверх тонкие ниточки дыма. Диван был роскошным – на бронзовых львиных лапах, обтянутый красным атласом, утопающий в бесчисленном ворохе разнокалиберных подушек с длинной бахромой. На резных деревянных колоннах позади дивана висели светильники в легких абажурах из красной ткани. В их приглушенном свете кожа казалась розовой, как закат.
Черноволосая, выпустив ладонь Леонарда, прошла вперед и забралась на диван, растянувшись на мягких подушках, как кошка. Здесь ее ждали еще две нимфы: одна такая же черноволосая, но смуглее – похоже, с примесью зарийской крови, вторая – с короткими пепельно–серыми вол осами и маленькой, но заметной родинкой на щеке.
Легкий расписной шелк, полупрозрачный шифон, мягкий бархат. Золото. Много золота – серьги, браслеты, кольца, колье, заколки в волосах. Восхитительные, едва прикрытые изгибы тел, приковывающие к себе взгляд и заставляющие сердце трепетать так, будто к шее приставили острие кинжала. Манящие, дурманящие взгляды из-под полуопущенных ресниц.
Сейчас слухи о том, что кто-то спустил миллионное состояние на услуги этого заведения, вовсе не казались Леонарду такими уж вздорными. Сам он, несмотря на молодость, уже действительно имел довольно обширный опыт общения с противоположным полом. Но здесь он чувствовал себя мальчишкой, тайком заглянувшим в будуар кузины и заставший ее за переодеванием.
Пепельноволосая, сидящая посередине, выпрямилась, опустив босые ноги на пушистый коврик, и поманила Леонарда, с улыбкой похлопав по сиденью рядом с собой.
Юноша направился к ней, неловко присел на краешек дивана.
— Я… Мне нужно… – начал было он, но пепельноволосая прижала палец к его губам и мягко, но настойчиво заставила откинуться на спинку дивана.
— Устраивайся поудобнее, – прошептала она и, изогнувшись, достала со стола длинную трубку, которая тянулась к огромному истекающему клубами дыма кальяну.
— Попробуй…
— Я не… – запротестовал было Леонард.
— Попробуй… – пепельноволосая придвинулась ближе, прижимаясь к его боку и обнимая свободной рукой за шею, обволакивая сладким запахом духов и помады.
Леонард, зацепившись взглядом за розовый ореол соска, легко угадываемый под слоем прозрачного шифона, судорожно сглотнул. От прикосновения ее упругого, почти горячего тела по животу и ниже разлилась мягкая истома.
Он послушно прикоснулся губами к блестящему мундштуку, втянул пряный, отдающий вишней, дым. Перед глазами все затуманилось, кожа покрылась пупырышками. Зажмурившись, он поводил плечами. Когда открыл глаза, пепельноволосая, высоко вскинув ногу, уселась ему на колени, лицом к лицу, придерживаясь за его шею вытянутыми руками.
— Тебя зовут… – ее брови вопросительно вскинулись.
— Кхм… Леонард, – проглотив ком в горле, представился юноша, стараясь совладать с безудержной волной желания, захлестнувшей все его существо. Отвел глаза в сторону, но наткнулся на томный, чуть насмешливый взгляд темнокожей зарийки. Та лежала на животе, упираясь в сиденье дивана локтями и покачивая задранными вверх стопами. Ее пышная грудь уютно устроилась на атласной подушке, маня глубокой ложбинкой между прижатыми друг к другу полушариями.
— Ну что, Леонард, тебе нравится здесь? – спросила пепельноволосая.
Юноша промычал что-то малопонятное, делая витиеватый жест рукой. Все три девушки рассмеялись, и юный граф с досадой хлопнул ладонью по сиденью дивана.
— Не сердись, милый, – наклоняясь к нему, проворковала пепельноволосая. – Хочешь еще кальяна?
— Нет.
— Ну, а чего хочешь? – хитро улыбнувшись, спросила она.
Леонард, чувствуя, что наливается краской до самых ушей, пробормотал:
— А можно вы… ну, не все сразу?
Куртизанки снова рассмеялись.
— Обычно просят как раз об обратном, Леонард. Тем более что заплатил ты сполна…
Леонард виновато улыбнулся, взглядом давая понять, что настаивает.
— Ну что ж, хорошо, – дернула плечиком пепельноволосая. – Тогда кого из нас ты выберешь? М–м-м?
Она поерзала на его коленях, давая прочувствовать, что легкие шаровары на ней скрывают то, что под ними, только от глаз. Да и это, надо сказать, удается им скверно.
Леонард, поежившись, отклонился влево, указывая на черноволосую девушку, что привела его, а сейчас сидела на дальнем краю дивана.