Серый прилив
Шрифт:
Дело в том, что коридоры в Крепости были разные. Имелись замкнутые, те, что находились поближе к поверхностной оболочке и охватывали, словно обручи, шесть раструбов разгонно-маневровых движков «Австралии». Были и незамкнутые. Это те, что располагались у самого ядра Крепости, рядом с основными энергетическими установками. На нижних, незамкнутых ярусах, обитали штурмовики — и офицеры, и новобранцы. Срединные ярусы занимал персонал управления и обслуживания Крепости. Там же, на срединных ярусах, располагались офицерские заведения, включая Эр-Пэ-Вэ и медицинский комплекс. Ну а верхние ярусы занимали экипажи всех кораблей, приписанных к Крепости. Конечно же, самые близкие к поверхности — оболочке Крепости — замкнутые коридоры, шесть, по числу навигационных осей, заселяли пилоты истребителей. Чтобы оказаться быстрее всех на своих
Первые дни Джокту казалось, будто там, над потолком его жилья начинается космос. Но это было далеко не так. Над самыми верхними коридорами находились палубы управления защитными средствами Крепости, посты гравиметеорологов и ангары с постоянно готовыми к вылету «Зигзагами». Крейсера хоть и не висели на орбитах, за исключением дежурной группы, пристегивались к Крепости захватами специальных, крейсерских финиширов и соединялись с ней коммуникациями снабжения и дозаправки квазеров и боекомплекта, а также переходами-сходнями для экипажей. Таким образом, часть поверхности «Австралии» служила для обслуживания крейсерского флота.
А еще были монолитные броневые слои, и слои с «активной», отстреливаемой броней, и обсерватории станций визуального слежения, и станции связи. В общем, отсюда далеко было Джокту до звезд. Но даль та — не навсегда... Сначала — скоротечный бой за спасение линкора «Инк», в котором тройка Джокта встретилась вовсе не с новичками. Чуть позже опять начались сюрпризы...
Вызвать Спенсера он так и не смог. Не успел. Не прошло и пятнадцати минут с момента, как Джокт оказался в своей каюте, думая, куда удачнее пристроить голограмму с Эстелой, как раздался вызов. Экстренный!
— Группа майора Гонзы! Всем истребителям — вылет! Группа майора Гонзы! Всем истребителям...
Тут же общий вызов по интеркому был продублирован через личный идентификатор, вживленный в предплечье. Теперь, когда Джокт стал действительным пилотом, вызов — нестерпимый зуд под кожей — мог застать его где угодно и когда угодно. Почувствовав такое, пилот должен немедленно мчаться к ангару, потому что все прочие вызовы отдавались лишь легкой щекоткой.
— Группа майора Гонзы!
В коридоре он столкнулся с Бароном и Гавайцем. И где-то, за изгибами коридора, почти километровой змеей свернувшегося вокруг оси двигателя, торопились, слева и справа, еще двадцать шесть пилотов. Сам Гонза жил у противоположного полюса Крепости. Но это не имело значения, эскалаторы боевого дежурства доставили к ангарам всю тридцатку одновременно с их командиром.
Широкая дверь скользнула в сторону, пропуская Джокта к его «Витражу». Дежурный техник, осуществляющий обслуживание и подготовку истребителя к вылету, уже укрылся в герметичной кабине контроля за стартом.
Это был не тот ангар, где Джокту впервые довелось погладить корпус тогда еще безымянной машины, ставшей затем «Витражом». Тогда истребители находились в «общем» стартовом ангаре, предназначенном для использования при обучении курсантов. В Крепости имелось два таких ангара. Подумать только! Когда-то Джокт едва справлялся, и не без помощи индапа, со страхом промахнуться мимо створок учебного ангара, снабженного к тому же двойными гравитационными финиширами. Ему представлялось, что он не рассчитает и влепит учебный истребитель мимо створок, и даже не смерти боялся, а позора. Но это чувство быстро пропало, когда курсанты убедились в надежности навигационного оборудования, позволявшего производить финиш на подлетной скорости до пяти десятитысячных световой. Энергия, погашенная гравитационными захватами, отправлялась в энергетические накопители, а ведь это невообразимо большая цифра! Любой отказ финишира неизбежно привел бы к катастрофе, учитывая даже эти десятитысячные доли от полной световой скорости. Теперь пилотам приходилось вылетать и финишировать через узкий коридор, выделенный под индивидуальный стартовый ангар.
Сейчас в таком ангаре был только Джокт, техник, укрытый в своей кабине, и сам «Зигзаг», в котором уже производилась запущенная техником дистанционно программа предполетной проверки навигационных и стрелковых систем. Боевое снаряжение истребителя, кроме случаев специально подготавливаемых вылетов, разумеется, составлялось по схеме «пополам». Половина лотков на арсенальных подвесках занята торпедами, половина — Имитаторами целей. Некоторые опытные пилоты заранее просили
Для регулярных вылетов с полетным заданием «Альфа», несмотря на то что это — прямолинейная схватка, без всяких там стратегических изысков, лопушки тем не менее тоже были необходимы. Но в небольших количествах. И выставляли их посреди схватки только самые подготовленные пилоты, которые умели различать рисунок боя с первого взгляда, когда пилотам-новичкам еще ни черта не было ясно.
Зеленый свет на табло, прямо над входом в стартовый коридор! Значит — истребитель к старту готов.
СВЗ хранится тут же, в запирающейся нише, и надеть его для обученного пилота — секундное дело. Нужно просто шагнуть в имеющийся на тыльной стороне скафандра раскрытый шов, по-бычьи согнув шею, и попасть в рукава. Потом шов герметично запечатывает пилота внутри скафандра, и остается сделать несколько шагов под брюхо истребителя, где уже раскрыт шлюз. Подъемный стакан доставляет на четырехметровую высоту, и под ногами срабатывают криогенераторы. Компенсация термоперегрузок вследствие работы разгонного движка — это не единственное их предназначение, и вместе с запуском внутренних генераторов холода включались внешние криогенераторы ангара. Вся точная аппаратура «Зигзага», все системы, агрегаты и детали обшивки при этом получали превентивный «термошок», чтобы быть готовыми к попаданию в крайне агрессивную, недружелюбную к людям и технике среду, где властвует космический холод и потоки всевозможных излучений. Всего несколько стартов без соответствующей подготовки развалили бы истребитель вернее гравитационного залпа Бессмертных, потому что мало какой материал способен выдержать мгновенный перепад почти в триста градусов.
Положенное на предстартовую подготовку время истекло, и Джокт плавно коснулся педали ускорения, стронув ее буквально на толщину нескольких человеческих волос, потом так же плавно повел джойстиком управления, сразу устанавливая восходящую траекторию старта. А кислород уже стравлен из ангара, иначе — атмосферный старт и все-все последствия, самое страшное из которых — начало обратной реакции в гравиквазере, космическом веществе, используемом для работы движков и генерирования полей гравитации.
Внешние створки ангара, отделяющие его от стартового коридора, исчезают мгновенно, будто их и не было там, куда нацелен узкий хищный нос истребителя. Теперь вместо них проглядывает вечная чернота космоса и пара синих точек — далекие звезды Галактики. Может быть, к одной из этих точек придется сейчас добираться через Приливы. Может, цель их вылета намного ближе или, напротив, — дальше. Прилив — тысяча двести семьдесят две секунды — игнорирует все прочие длительности.
«Отчаянным человеком был Пикшин! — часто думалось Джокту. — Прыгнуть сломя голову, окунуться на старенькой „Молнии-М“ в вязкую муть Прилива, не зная даже, что это такое и что ожидает в нем. А после не потерять голову от страха там, где спасовали все навигационные приборы, так и не нашедшие привязок, а точно, без всяких гравирадаров — их ведь тогда еще не существовало! — войти обратно в приливную точку. По собственным следам. По воспоминаниям об этих следах. На ругани и невероятном везении!
Что там — спасение линкора! Что — Первый Боевой! Это уже рутина. Вот он, всем подвигам подвиг!»
Чернота начала проступать со всех сторон, окружая Джокта. Это включились обзорные экраны. Теперь за спиной громоздилась поверхность Крепости, кажущаяся гигантской тенью какого-то невидимого, загадочного объекта, вызывая фантастические, непередаваемые ощущения. Нет больше «Зигзага». Он — вокруг, но его нет. Синяя стрела позади — след работы движка, СВЗ и навигационная панель. И больше ни-че-го! Ах да! Космос... В нем растворяется силуэт истребителя и все человеческие эмоции. Они ведь — ничто перед вечностью и бесконечностью...