Серый принц
Шрифт:
— А зачем нам законность по отношению к гарганшам?
Коллод хмыкнул.
— Мы должны руководствоваться только тем, что сила — это закон.
Чейн не смогла сдержать презрительной улыбки.
— Двести лет бароны утверждали, что закон — это сила, но теперь времена изменились.
— В любом конфликте проигрывает слабый, — сказал Джемах. — Поэтому лучше выиграть, чем проиграть.
— Это зависит от того, с кем ты в союзе, — сказала Чейн.
Она бросила взгляд на Коллода.
— Несомненно
Танет из Балбара сказал:
— Сделаем это тотчас же. Мы пока не официальная организация, но мы имеем право на обращение в Мулл.
Все прошли в кабинет. Келс связался с Нольруд Хауз в Олани. На экране появилось лицо секретаря. Келс представился:
— Я Келс Маддук, и я представляю исполнительный комитет Уайи. Я имею чрезвычайное сообщение для Председателя Мулла.
— Председатель в настоящий момент здесь. Это Эррис Самадзен.
Появилось лицо Эрриса Самадзена.
— Келс Маддук? Мы встречались на вилле Миразоль.
— Совершенно верно. Но у меня официальное сообщение. Я говорю от имени исполнительного комитета Уайи и информирую Мулл, что большой отряд неподчинившихся племен, номинально подчиняющихся Муллу, вторгся на наши земли. Они занимаются убийствами и вандализмом. Пока что мы оттеснили их с наших земель, но Мулл должен сделать все, чтобы предотвратить дальнейшие нападения.
Эррис немного подумал.
— Такие нападения, если они имеют место, дело серьезное и, конечно, их нужно прекратить.
— «Если они имеют место!» — гневно воскликнул Келс. — Разумеется, они имеют место! Я только что сообщил об одном из них.
— О, Келс, не надо обижаться, — сказал Эррис. — Как просто человек я тебе верю, но как Председатель Мулла я должен иметь более веские доказательства.
— Я не понимаю тебя, — сказал Келс. — Я как представитель комитета ставлю тебя в известность и требую, чтобы Мулл принял меры. В противном случае мы будем защищаться сами.
Эррис Самадзен напыщенно произнес:
— Я должен напомнить, что Мулл — это орган власти всего Коринфона и должен действовать в интересах обеих рас. Бароны Алуана составляют меньшинство населения даже в так называемых доменах, и, следовательно, они не могут ни объявить свою автономию, ни расширить свои представительские функции. Также я должен напомнить вам о последнем решении Мулла относительно так называемых доменов.
Джорис, заметив, что Келс готов взорваться, вышел вперед:
— То, о чем ты сказал, еще находится на рассмотрении. Очень надеюсь, что вопрос будет решен разумно. Но все, что ты сказал, не имеет отношения к заявлению Келса Маддука.
— Мулл не признает это заявление достаточно серьезным и компетентным. Кроме того, мы имеем информацию противоположного характера. Следовательно, я
Келс издал сдавленный звук удивления и неудовольствия.
— Значит, ты считаешь, что я ввожу Мулл в заблуждение?
— Я только говорю, что Мулл имеет другую информацию, противоречащую твоей.
Снова вступил Джорис:
— В этом случае мы приглашаем тебя в Морнингсвейк для расследования заявления. Тогда на основании полученных фактов, если наше заявление подтвердится, ты сделаешь соответствующее внушение вождям неподчинившихся племен.
Эррис Самадзен подумал с полминуты, затем сказал:
— Я сделаю именно так и приеду с несколькими членами Мулла. Тем временем я прошу отказаться от военных действий и пошлю соответствующие указания вождям неподчинившихся.
Джорис холодно улыбнулся.
— Мы будем рады встретиться с членами Мулла и работать вместе с ними. С нашей точки зрения, чем раньше это произойдет, тем лучше. Мы, разумеется, не признаем право Мулла указывать нам, но мы обещаем не отвечать на нападения племен, кроме, разумеется, защиты наших владений.
Келс спросил:
— Когда вас ожидать в Монингвейке?
— Вероятнее всего, через пару дней.
Глава двенадцатая
Все бароны, за исключением Герда Джемаха, вернулись в свои домены, и ночь опустилась на Алуан.
Чейн села на лугу перед домом, глядя на освещенные звездами окрестности.
Вся тяжесть на ее душе стала постепенно рассасываться, все неприятности удалялись от нее, конфликты разрешались самым простым и естественным способом.
Она любила Морнингсвейк, и ничего не могло быть более реальным для нее.
Морнингсвейк со своей историей, со своими традициями, дышал своей собственной жизнью.
Если она хочет жить в Морнингсвейке, она должна защищать его.
Если она считает, что у нее нет права жить здесь, то ей придется покинуть Морнингсвейк и уехать, но это немыслимо.
Она вспомнила Элво Глиссама и улыбнулась.
Сегодня, когда бароны улетели для атаки на ульдрасов, Элво стал уговаривать ее уехать в Олань и выйти за него замуж.
Чейн отказала ему спокойно, совсем безразлично.
Элво воспринял ее отказ без удивления и выразил желание вернуться в Олань при первой возможности.
«Все прекрасно, — подумала Чейн, — жизнь продолжается».
Она вернулась в дом.
В кабинете все еще горел свет.
Герд Джемах и Келс совещались в кабинете.
Чейн поднялась в спальню на западной веранде.
Чейн проснулась.
Ночь была темной, и вокруг царила тишина.
Все же что-то разбудило ее.