Серый : Серый. Подготовка. Стальной рубеж
Шрифт:
= Координаты на девяносто девять целых и девять десятых процента соответствуют сектору ХСО-5656РО, система РАК45869. Условное название «Колония шахтеров». Точка прибытия совпадает с ранее заданной. Отклонение в пределах допустимой погрешности, – ответила мне нейросеть, связавшись с искином корабля.
А потом сразу уточнила:
= Внести поправку в условном именовании системы? Сменить «Колония шахтеров» на «Глыба»?
«Сделай пока так, – не став особо спешить, передал ей я. – “Глыба”. Колония шахтеров».
= Принято.
Сам же я сейчас задумался над тем, что меня могло смутить в просматриваемой астронавигационной карте.
Была в ней одна неточность, но я не мог уловить эту мелочь.
«Черт, не почудилось», – подумал я, рассматривая пустое место на визоре, отображающем видимое передо мной космическое пространство, где, судя по тому, что я видел раньше, должна была находиться одна маленькая точка.
«А сейчас она тут», – нашел я потерянную звездочку с непонятным номером.
Мне все-таки удалось ухватить за хвост ускользающую догадку.
«Нейросеть, сделай текущий снимок карты звездного неба и совмести его с астронавигационной картой из нашей базы данных».
= Выполнено.
Ну и что мы видим?
А видим мы странную картину.
Присутствовало небольшое смещение относительно абсолютной оси координат практически для всех звезд, выступающих звездными маркерами при определении текущего местоположения для любого корабля.
И что бы это значило?
Если немного подумать, то ответ напрашивался вполне очевидный.
Звезды не стоят на месте и со временем меняют свое положение.
А коль они сместились в пространстве, то получается, что за тот прыжок, который совершил мой корабль, прошло какое-то значимое время, если уж я даже на глаз смог заметить это хоть и маленькое, но видимое смещение.
«Рассчитать период времени по смещению космических тел между координатами, полученными из старой и новой астронавигационных карт».
= Выполняю.
И через пару секунд:
= Период времени с вероятностью восемьдесят девять процентов составляет сто семнадцать лет и девяносто четыре дня.
А потом вопрос, поставивший меня в тупик:
= Какую из двух навигационных карт принять за точку отсчета?
«Хм. Интересный вопрос».
И ответ на него не менее интересный:
«А черт его знает».
Выходит не слишком понятно, прошлое это или будущее.
И если исходить из теории, что ни туда, ни туда попасть невозможно, ведь по идее прошлого уже нет, а будущего еще нет, то это вполне может быть еще и третий вариант, какое-то параллельное измерение. Вот их существование или наоборот отсутствие оных до сих пор доказать так никто и не смог.
«Но все равно, мне так и не понятно, а где же я?»
И узнать это можно будет только у тех, кто меня встречает.
Тем более через пару минут бот совершит посадку на планете.
Это даст мне возможность выбраться из него и осмотреться, чтобы понять, а куда же это меня в очередной раз занесло?
Транс. Выход.
Приземлились.
Судя по приборам, к боту подъехал какой-то транспорт.
= Гравикар. Производитель не известен. Устаревшая модель на инерционной подушке. На борту трое существ, – доложила нейросеть.
«Конечно, предварительные выводы делать не хотелось бы, но фраза нейросети “устаревшая модель” меня уже настораживает», – подумал я и направился к выходу из помещения, а потом и к люку, ведущему за пределы корабля.
Разоружаться я как-то не стал, ведь прекрасно видел лицо того пилота во время приветствия и поэтому был уверен, что никто из них не будет возражать, если у меня в костюме случайно заваляется пара пистолетов, вернее бластеров.
Дождавшись разгерметизации люка, я открыл внутреннюю его створку и вышел в небольшой промежуточный тамбур, где зачастую облачались в скафандры или проводилась предварительная дезинфекция, обеззараживание и прочие противовирусные мероприятия.
Задраив люк, оглянулся и повесил на систему безопасности корабля кодовую привязку к своей генетической карте.
Теперь без меня бот даже стартовать не сможет.
«Все, можно и в люди», – подумал я и открыл внешний шлюз.
Свет. Яркий и такой давно забытый.
Свет естественного светила, бьющий в глаза.
«Отвык я от света солнца», – зажмурив глаза, констатировал я, рассматривая встречающую меня троицу.
Взгляд наткнулся на самого крупного из них.
Молодой парень, тролль, огромный и массивный, вероятно, очень сильный. С рублеными чертами лица и немного зеленоватой кожей. Он был именно таким, каким их расу и описала нейросеть. Воины, наемники, солдаты и, как это ни странно, торговцы.
Неплохо вооружен, сидит в десантном костюме наподобие моего. По всей видимости, он просто водитель. Возможно, еще и охрана.
Вторым был тот самый пилот-креат, что первым встретил меня в их секторе и препроводил сюда.
Креаты – очень необычная раса. По существу это аграфы, только в результате какой-то генетической мутации или других непонятных, невероятных и неизвестных мне причин у них четыре руки. Неимоверно быстры. Намного быстрее и сильнее людей, аграфов или тех же троллей. Считаются одной из самых быстрых и опасных рас Содружества. Сильнейшие бойцы. Телохранители и представители различных силовых структур, делающих упор на индивидуалистов. О скрытности им можно забыть, слишком примечательны. Но в разведке и силовых операциях в качестве тактических групп воздействия используют именно их.
Необычным в нем было то, что он оказался инвалидом. Двух рук у него не было. Когда я общался с ним по визору, естественно, что не заметил такую существенную деталь. Их заменяли протезы.
«Парень явно попал в неплохую заварушку. Думаю, и шрам ему достался там же», – посмотрев на него, подумал я.
Последней из встречающих меня была какая-то пожилая креатка.
То, что она пожилая, определить было не сложно. Уж слишком много морщин избороздило ее лицо. А в целом она, как, впрочем, и все креаты и креатки, была стройной и подтянутой копией богини Кали. Только рук всего четыре вместо восьми. От нее так и веяло жизненным опытом, властностью и ответственностью. Поэтому и встречали меня не только водитель и этот пилот, а сама глава колонии, которой, судя по всему, и являлась эта женщина.