Серый ворон. Трилогия
Шрифт:
Между тем, противоположный склон глубокого оврага быстро приближался. Я едва заставил разжаться свои судорожно вцепившиеся в верёвку пальцы и протянул правую руку вперёд. Тут наши качели влетели в густую крону росшего на склоне дерева, я вцепился в какое-то тонкие веточкики и смог удержаться.
– Вот это здорово! Согласись, хорошо мы летели!
– Камилетта была в восторге.
– Да, очень впечатляет, - ответил я, про себя подумав, что я точно не являюсь сторонником таких экстремальных развлечений.
Подтягиваясь руками, мы притянули наши качели к толстой ветке и перебрались на дерево. Камилетта надёжно закрепила
Девушка уверенно пошла по склону оврага, прошла метров двести и остановилась у ствола высокого дерева. На уровне её головы в дереве оказалось небольшое дупло. Дочь герцога безбоязненно запустила туда руку и, схватив что-то внутри, сильно дёрнула. Сверху к нашим ногам упала, разворачиваясь, верёвочная лестница.
– Проходи, Пётр. Ты - первый, кому я разрешаю ко мне зайти.
***
Лестница оказалась очень длинной и, к тому же, сильно раскачивалась. Но отказаться уже возможности не было, поэтому я, сцепив зубы, поднимался всё выше и выше. Наконец, лестница прошла сквозь дыру в переплетении веток, и я оказался в своеобразном шалаше. Несколько десятков палок, переплетённых между собой на манер коврика-циновки, образовывали пол этого убежища. Пол несколько качался при ходьбе, но мой вес всё же держал. Стен у древесного шалаша не было, но густая листва и многочисленные ветви со всех сторон надёжно скрывали это убежище от ветра и глаз внешнего наблюдателя.
Я огляделся - очень даже добротно и уютно, вовсе не чета тем примитивным шалашам, которые мы с Сергеем и Ленкой в детстве, бывало, устраивали на деревьях. Я хотел было подойти к самому краю плетённой платформы, но тут пол сильно закачался, мне пришлось даже ухватиться за ствол дерева, чтобы не упасть. В проёме пола показалась голова Камилетты. Высокородная леди ухватилась за ветку, подтянулась и забралась в своё убежище.
– Ну, как тебе?
– с явным оттенком гордости за свою работу спросила она меня.
– Ты всё это сделала сама?
– искренне удивился я.
– Конечно сама. И качели через овраг сама повесила, и это место на дереве сама нашла, и палки стругала, и лестницу делала, и всё затаскивала сюда наверх, и пол плела, и закрепляла пол среди ветвей. У кого мне было помощи просить? Разве у меня был хоть один настоящий друг? Девчонки-служанки из крепости слишком трусливые и болтливые. А все пажи, которых мне пытались подсунуть отец или управляющий, были их шпионами, к тому же абсолютно бездарными. Ты даже не представляешь, до какой степени временами мне было тоскливо и одиноко!
– Почему же, Камилла? Ты абсолютно свободна, ты вольна делать всё, что хочешь.
Дочь герцога печально улыбнулась:
– Это только кажется, Пётр. Мне вроде бы разрешают делать всё, но на самом деле следят за каждым моим шагом, ограничивают меня во всём - "благородная леди не должна гулять в одиночку", "не пристало дочери герцога купаться в реке, словно простой селянке", "что подумает ваш папенька, если увидит вас в таком наряде"... Быть дочерью герцога - это постоянная скука!
– Сочувствую. Но ты, насколько я вижу, находила себе занятие, чтоб не скучать. Признаюсь, я вообще поражён. Со своими друзьями я тоже несколько раз делал секретный шалаш на дереве, но никогда настолько удобного и надёжного у нас не получалось. Слушай, а как ты сделала
– Согласись, здорово!
– Камилла просто засветилась от гордости за свою работу.
– Там внизу сердцевина у дерева внутри сгнила, и кроме нижнего дупла есть ещё одно дупло повыше. Я спустила верёвку сквозь верхнее дупло, чтоб не было со стороны видно. Когда я ухожу из убежища, то потом подтягиваю верёвку, она поднимает лестницу. Верёвку с помощью специально пришитой петельки закрепляю за вбитый внутри нижнего дупла штырь. Когда мне нужно опустить лестницу, я просто снимаю петельку со штыря, и лестница сама опускается. Я полдня потратила, прежде чем всё заработало как нужно и не застревало. А здесь наверху у меня спрятано одеяло и кое-какие припасы, так что можно пару дней жить в этом убежище. Если залезть повыше, то открывается отличный вид на горный склон и осенний лес. Но главное - здесь никто мне не мешает и не пристаёт со своими нравоучениями. Правда и похвастаться некому было своими изобретениями и творениями. Хочешь, залезем повыше - оттуда даже в ненастную погоду можно разглядеть водопад, а с другой стороны будет хорошо виден замок Древний Брод.
– Конечно, полезли выше, - согласился я.
– Показывай дорогу!
– Нет, ты первый лезь, я уже следом за тобой, - возразила девушка и, увидев моё удивлённое лицо, пояснила, что она сегодня не в брюках.
Камилетта сняла длинный плащ и повесила на одну из веток. Под плащом у неё оказалось зелёное платье до колен с длинным разрезом на боку. Рукава платья были до локтей, а запястья обеих рук прикрывали кожаные защитные браслеты. На поясе у девушки оказался короткий меч в ножнах.
– Это моя тренировочная форма, - почему-то смутилась девушка.
– Я, вообще-то, с утра вышла потренироваться, но пошёл сильный дождь, и я спряталась под деревом. А потом смотрю, ты появился на площадке и стал заниматься, ну я и осталась наблюдать.
Я по веткам забрался выше и оказался на удобной развилке. Толстая ветка отходила горизонтально от ствола дерева, а на ней оказалось что-то типа прибитой скамеечки. Удобный наблюдательный пункт. Конечно, если рискнуть оторвать руки от ствола и пройти, балансируя на манер канатоходца, метров десять. На древесном же стволе рядом с моим лицом были острым ножом вырезаны какие-то символы, множество рун. Я попытался их разобрать, но не смог - алфавит был какой-то незнакомый. Не тот, которому нас учила Ленка. Вскоре ко мне взобралась Камилетта. Увидев меня возле ствола с надписями, она почему-то покраснела:
– Ой, совсем забыла! Это я как-то пробовала стихи сочинять. Не обращай внимания, что там нацарапано. Не верь, это я не подумавши писала! Не думала, что кто-либо эти строчки прочтёт.
– Да я, к сожалению, не обучен этому алфавиту, - признался я.
– Я умею читать, но только жреческими рунами.
– Вот и отлично!
– сразу успокоилась дочь герцога.
– Ну что, идём на смотровую площадку? Не бойся, ветка прочная!
В подтверждение своих слов девушка ловко пробежалась по ветке до скамейки. Я как-то и не боялся совершенно, что ветка вдруг сломается и упадёт. А вот то, что я сорвусь сам - это казалось мне более реальным. Отказаться? Не идти за Камиллой? Я поднял глаза, девушка внимательно наблюдала за мной. И я оторвался от надёжного ствола и шагнул вперёд.