Сержант Глюк

Юрков Георгий

Вожак гопоты, более крупный и наглый, лениво потягивая пиво, миролюбиво сказал:

– Ладно, отпустите его, пусть едет.

Костян, взяв байк за руль, пошел в сторону подворотни.

Как только вожак оказался за спиной Костяна, жестикуляцией рук он дал знак остальным: окружать и брать его будем в подворотне, где нет лишних глаз, и деваться Костяну будет некуда. Компания гопников двинулась вслед за Костяном в подворотню. Ситуация для него складывалась неприятная.

11

Я тоже понял, что ситуация для Костяна складывается неприятная. Подворотня заканчивалась решетчатыми воротами

с калиткой на электронном замке. Пока будешь набирать код замка – догонят. Значит, наилучший вариант – уклониться от конфликта и убежать – отпадает.

В подворотне парни окружили Костяна, прижали его к стене, забрали велосипед и передали трофей стоявшему поодаль вожаку. Затем все четверо начали угрожающе приближаться к Костяну. Медлить было нельзя, мое бездействие могло причинить Костяну еще больший вред, чем потеря велосипеда. Как простой сержант, я считаю, если противник отнимает у меня мое имущество, то он не имеет права на жизнь. И, как профессиональный боец киберреальности, я должен действовать жестко и цинично.

Чего Костян ждет? Чуда? Сейчас они начнут делать из него фарш. Нельзя, нельзя пропускать ни первого выстрела, ни первого удара! Вынужденно соглашаюсь с Костяном, -для выживания здесь не надо ждать приказа. Значит, беру управление ситуацией на себя. Но как? Окажись я в их мире, эту смешную проблему я решил бы, едва пошевелив пальцем. Но как оказаться в их мире? Я должен помочь своему всемогущему Богу, который сейчас крайне нуждается в моей защите! Для меня это вопрос жизни, смерти и чести!

С мыслью о Боге мгновения вдруг растянулись для меня, я почувствовал отдаленное развертывание Вечности, центр моего сознания начал стремительно сближаться с мозгом Костяна, мою голову вдруг словно взорвало изнутри! И я… ощутил измененное состояние телесности! Мое тело – могучего сержанта элитных коммандос – отошло в моем сознании на второй план. Я понял, что оказался в телесности Костяна, весьма, по первому впечатлению, тщедушной. Что ни говори, а не та игровая консоль, хлипкая. Но своих богов не выбирают и не обсуждают.

Я попробовал сделать руками Костяна несколько плавных защитных блоков. Признаки гибкости в его теле были, но движения получались как будто деревянные, скрипучие. Я понял, что это от нашей с ним ментальной несогласованности. Я подключился к психомоторным отделам его мозга. Так и есть, – ни опыта рукопашного боя, ни какого-либо понятия об особой ярости в бою. Физическая подготовка тоже оставляла желать лучшего. Конечно, сухопарый, подвижный, быстрый. Это можно использовать. Но руки слабоваты, и в кулаках нет ни набивки, ни силы. Пальцы рук разобьются после первых же вялых ударов. Если бить руками, то только кистевыми хлесткими ударами, ладонью в челюсть. Так и рука останется целой, и удар получится критическим, нокаутирующим. Правда, замах рукой придется сделать побольше, ну замах как-нибудь замаскируем, отвлекающим движением. Ноги получше, покрепче. В них, конечно, нет необходимой растяжки, но для прямых резких ударов в живот подойдут. В общем, не густо. Не слишком подходящая телесность для мастерских боевых движений. Тут надо применять что-нибудь простенькое, надежное.

– Ты что задумал? – услышал я голос Костяна в своей смутно ощущаемой голове. Или в его голове? Вероятно, он тоже что-то почувствовал, наверно, мою телесность, но что он мог с ней сделать?

– Принимаем бой! – решительно ответил я. – Необходима перемаршрутизация вашего мозга, сэр!

– Че-го?

– Я должен передать вам пространственно-динамические идеи и двигательные рефлексы эффективного рукопашного боя: нападение и защита, выживание и нанесение урона противнику, проекция тактической информации в общую нейросетевую систему, изменение тактики боя.

– Загнул! Ты рассуждаешь, как машина для убийства. Я не хочу трупов!

– Вас понял, сэр! У нас нет времени, разрешите приступать?

– Ну, попробуй!

Что он мог ещё сказать? Его положение было безвыходным.

Двое первых приближались к Костяну с разных сторон. Видно, собирались напасть одновременно. Следовало разнести их во времени. Я решаю их коротко, резко и просто.

Корпусом уходим вправо, на этом же движении разворачиваем замах левой рукой и хлестко, с разворотом плеч, бьем ладонью в челюсть тому, кто справа. Удар кистевой, длинный, резкий. Укладывает хорошо, я бы сказал, нежно. Не то, что мои костоломные удары с летальным исходом, о них сейчас лучше не вспоминать. Не отвлекаемся, – сразу же, пружинящей рукой отталкиваясь от хрустнувшей челюсти правого, маятниковым движением корпуса уходим в обратную сторону, и точно также, с резким размахом и подворотом всего корпуса, бьем правой ладонью, как плетью, в челюсть того, кто слева. Не теряя набранной скорости тела, не давая опомниться третьему, стоящему за спиной только что упавшего, повторяем коронный нокаутирующий справа. Четвертый успел забежать за спину, и уже изготовился для удара в затылок, но выполненный мною поворот корпуса Костяна с одновременным выбросом его прямой ноги в живот оказался быстрее. Четвертый сложился пополам и тоже упал. Все четыре удара произошли практически на одном скоростном движении, с нужным результатом. Неплохо для новобранца.

Оставалось забрать байк у застывшего от неожиданности вожака. Тот, наконец, очнулся, прислонил байк к стене, выхватил из кармана складной нож, выщелкнул длинное лезвие. Дело принимало серьезный оборот. Сначала следовало понять, что у противника на уме. Смотрим ему в глаза, – бегающие глаза, в них страх, значит, всерьез применять нож не будет, скорее, хочет напугать, взять на понт. Но его судорожные спонтанные движения ножом могут быть опасны. Вот он, демонстрируя агрессивную игру ножом, начал приближаться к Костяну.

Хорошо, раз нам предлагают биться на понтах, будем биться на понтах. Меняем тактику.

Я сказал:

– Сэр, сейчас я вложу в вашу правую руку свой десятизарядный глок. Сделайте вид, что вы держите пистолет, возьмите противника на мушку и, чтобы пистолет стал видимым, подсветите его лучами своего шлема.

Костян быстро понял наш общий маневр. В зеленоватых лучах лазера мерцание вороненой стали выглядело зловеще. Направленное в грудь противника черное дуло зияло своей готовностью выстрелить в любое мгновение. Нервы у вожака не выдержали, он бросил нож, развернулся и, спотыкаясь, побежал прочь. Поле боя осталось за нами!

В итоге короткой схватки, переступив через лежащие тела, Костян взял приставленный к стене байк, неспешно выкатил его на улицу и поехал по своим делам.

По дороге мы еще поспорили с ним о том, кто кого на самом деле перемаршрутизировал, я его или он меня.

– Ты просто игровой бот, случайно подключенный к нейросети моего мозга, – говорил он. – Только через меня ты можешь различать угрожающие образы и внешние цели.

– Именно так, сэр, и согласитесь, – слабо возражал я, – через меня у вас происходит защитная реакция раздвоения действий в стрессовой ситуации. Таким образом, вы сохраняетесь и как боеспособная единица и как неприкосновенная персона.