Сержант. Назад в СССР. Книга 4
Шрифт:
— А чем ты так хорош, Громов? — спросил прапорщик Иванов.
В комнате повисла тишина. Все посмотрели сначала на Кирилла, потом на меня.
Достаточно смелый вопрос, на который Игнатьев отреагировал нормально.
— Не побоюсь сказать, что Громов образец того, каким должен быть настоящий разведчик. Я лично видел, на что он способен и как он принимает те или иные решения. Быстро, быстрее многих опытных офицеров ориентируется в сложной, спешно меняющейся обстановке. Именно по его инициативе, трое из тех, кто сейчас находятся в этой комнате, живы и здоровы, а не сидят в плену у душманов. Конечно, Громов еще
— Понятно, — кивнул Иванов.
После короткой паузы, я снова вспомнил про главный вопрос.
— А какова цель подготовки нашей группы? Для чего?
Ответил Игнатьев не сразу.
— Командование приняло решение создать такую группу с нуля. Название у нее будет, но пока не придумали. Сначала нужно обучиться, по итогу сдать все нормативы кураторам из Москвы. Сразу скажу, что будет очень тяжело. Никаких поблажек, вроде, «я устал», или «не могу». Встал и побежал. Устал? Да к черту! Беги! Жрать охота? Что в лесу нашел, то и сожрал! Спать хочется? Будь готов не спать трое суток! А что касается целей, то это уже зависит от того, что увидят кураторы, какие будут итоговые испытания. Сразу в мясорубку не пошлют, хотя… Некоторые там уже были…
Самарин при этих словах вздрогнул.
— Все шесть месяцев будем тренироваться здесь?
— Не только. Будут и совсем нестандартные методы обучения в самых разных условиях, которые только собираются внедрить в общую систему подготовки для групп специального назначения.
— То есть, на нас будут ставить эксперименты?
— В некотором роде — да. Что, уже появились сомнения? — при этих словах он улыбнулся. — Что-то рановато!
— Нет! — хмыкнул Корнеев. — С чего бы?
— Никаких сомнений! — решительно подтвердил я. — Раз мы здесь, то первый шаг уже сделан!
Я уже проходил этот путь, пройду еще раз. Ведь теперь мне нужно будет просто вспомнить, как оно было раньше.
Капитан Игнатьев поднялся с места, окинул каждого взглядом.
— Я обязан спросить еще раз… Все готовы приступить к обучению, или я не прав и кто-то оказался тут по ошибке?
Глава 4
Понеслось
Ответ был твердым. Никто не отказался.
Да это было понятно и с самого начала. Когда по округу прошел приказ и отдельных участников группы отобрали на обучение, уже было понятно, что все серьезно.
Конечно же, многие старшие офицеры почуяв, чем «запахло» провели с кандидатами беседы. Мотивация там была на высшем уровне. Каждому сказали, что их будут ломать.
Вообще, первые подразделения спецназа ГРУ были созданы в пятидесятых годах. Задачи у них куда сложнее, чем у регулярной армии — сюда входит работа в глубоком тылу противника, контрразведка, различная диверсионная деятельность, контртеррористическая деятельность. Впрочем, в СССР понятия терроризма еще толком и не было. Само собой такие подразделения отметились во всех вооруженных конфликтах, особенно в Афганистане и Чечне. Впрочем, это я забегаю вперед.
Что же, весь мой опыт прошлых лет службы говорил о том, что спецназ ГРУ это наиболее подготовленное подразделение во всей советской армии, а впоследствии и в российской тоже.
В целом, обучение солдата специального назначения это тяжелейший комплекс физической и психологической
Однако у разведчика основной уклон не на бой. Главная «мышца» бойца ГРУ это голова, которую нужно прокачать еще до армии. Желательно в институте, техникуме или даже в школе. Но тут получается своеобразная карусель — тот, кто прокачал голову, скорее всего, забыл про тело, а потому в армии им сложно. И уж точно, в большинстве случаев, ботаник вместо армии выберет что-то другое. Да и чего греха таить, в армии шибко умные не нужны. Зачем ему такому умному и образованному бегать с автоматом там, где опасно? Лучше пусть где-то в другом месте что-то новое создает. Так можно смотреть с обеих сторон.
Помню, когда меня отбирали в спецназ, принимающий вступительные «экзамены» суровый полковник ГРУ задал мне всего один вопрос — что тебе тут надо? Вернее, не так. Что тебе нужно в спецназе? И не дай бог ответить неверно — двери будут для тебя закрыты надолго, а второго шанса может и не представиться вообще.
Вот так, с двадцать пятого декабря, восемьдесят пятого года у нас начался курс подготовки. Большую часть всего, что нас ожидало, я представлял хорошо потому, что ранее уже проходил через нечто подобное. Впрочем, я слегка недооценил это обучение.
Подъем, как и везде, был строго в шесть утра. Вот только в отличие от остальных армейских подразделений, не было дурости, вроде той, чтобы одеться и обуться за сорок пять секунд. Ну, или по-другому, пока горит спичка. Кстати, очень редко получается так, чтобы спичка горела те самые положенные сорок пять секунд. Это все глупая показуха для фильмов.
Так уж получилось, что сам Игнатьев, хоть и на правах командира группы, все делал вместе с нами. Такое было требование командования. Звания тут вообще не важны, сержант или капитан… Не важно! Вместе бежать, вместе есть, вместе спать, если повезет. У нас были свои инструктора, причем во всем. Реально во всем. Сам Игнатьев во время обучения нами почти не командовал, он просто был старшим в группе и делал ровно все то же самое, что и мы. Поблажек не было. Кстати, на время обучения, все мы получили форму без погон — просто «афганка».
Возможно, это было странно — ведь Игнатьев уже офицер ГРУ, зачем все повторять?! Зачем проходить заново, зачем вообще все делать вместе с рядовым составом, если можно спокойно ходить с важным видом и ничего не делать? А объяснение было очень простое — группа спецназа ГРУ это не один человек, это команда. Сработать команду воедино можно только так, и никак иначе. Эффективность зависит от того, насколько плотно бойцы притрутся друг к другу. Важен каждый и все вместе, единый механизм. И командир совсем не исключение. Вариант «Эй ты, солдат! Я капитан, иди делай, а я похалтурю!» — в спецназе не прокатит. Группа такого командира просто не будет воспринимать. Отсюда неэффективность. Это сугубо психология. Не каждый ее примет, не каждый поймет.