Сержант. Назад в СССР. Книга 4
Шрифт:
Тут было достаточно серьезное нарушение. Согласно устава, в ночное время суток, часовые на вышках должны не сидеть, а патрулировать. У них ровно в десять вечера происходит пересменка. Караул, вместе с разводящим, как раз только вышел на маршрут, чтобы их «спустить», когда произошел взрыв топливозаправщика. Парней просто не успели сменить.
Да и сами бойцы, при холодном ветре с гор изредка нарушали правила. Если направить на себя галогенный прожектор, можно согреться. Конечно, это было запрещено. Но если не попался, никто и не накажет.
По чьему указанию они там сидели до наступления темноты — неясно. Судя по разговорам, что ходили по
Вообще то, что происходило в дежурке и штабе, можно было только представить. Я не интересовался, но все явно было напряженным. Само собой ожидалось прибытие особистов, контрразведки и всех, всех, всех.
Воздушное наблюдение ничего не дало. Из-за дождя, который помог потушить горящий бензовоз, размыло следы той техники, что я видел. Прибывшие под утро вертолеты осмотрели весь сектор, вплоть до границы с Ираном. Естественно ничего не обнаружили.
А вообще, в данный момент меня это не сильно волновало. В части есть те, кому придется решать эту проблему. Офицеров достаточно. Правда, что-то мне подсказывает, что майор Ветров служить тут уже не будет.
А ровно в три часа дня прилетела вертушка. Это был Ми-8Т, сверху, как всегда, кружил вертолет сопровождения Ми-24. Да, запоздал, но лишь потому, что район временно был объявлен небезопасным.
Конечно, все происходящее было похоже на эдакую карусель. В десять утра пришел приказ о переводе Самарина, в двенадцать уже подготовили все документы, а в два часа дня, после обеда, мы уже сидели на чемоданах. Строевая часть с ног сбилась, особенно на фоне всего происходящего. Как и сказал капитан Воронин, нас с Самариным там не было. Мы, как и все остальные, были со своим подразделением у казармы, а потом переместились на плац. Не удивлюсь, если в самом скором времени сюда прибудет майор Кикоть и первым же делом поинтересуется, где в это время был младший сержант Громов. Но его переиграли. Вдвойне.
— Макс! — окликнул меня Дима Самарин. — Это… Я не успел тебе сказать раньше. Спасибо за то, что предложил меня как кандидата. Я внезапно понял, что дальнейшая служба здесь, не для меня. Хочется приносить больше пользы, а здесь это невозможно!
— Не вопрос! — отозвался я. А сам подумал — ну кого еще мне брать?!
Нет, я вовсе не хочу сказать, что от рядового Самарина не было толку. За последнее время он изменился. Если раньше это был простой, но спортивный паренек из какой-то деревеньки в Ростовской области, то сейчас это уже был полноценный солдат. Из такого можно лепить что угодно, главное понимать, для чего. Именно такие парни как Димка и служили в моем отряде — простые, ответственные, бесстрашные. Когда их научишь, с ними можно идти через огонь и воду.
За несколько минут до прибытия вертушки, мы попрощались с сослуживцами, заглянули к командиру роты, получили на руки наши документы. Вертолет сел на импровизированную площадку, неподалеку от КПП. По периметру были выставлены патрульные группы.
Бортмеханик уточнил у нас фамилии. Удовлетворенный ответом, он пропустил нас внутрь. Там сидели какие-то гражданские, которые мне не были знакомы. Да, я помнил слова Игнатьева о том, что с нами могут лететь уже знакомые мне лица. Но таковых не было, хотя я быстро всмотрелся в лица всех шестерых человек.
Вертушка взлетела.
За свои пять месяцев военной службы, я летал на вертолете уже не первый раз. А в общей сложности, наберется уже не меньше трех сотен вылетов. Немало, что уж тут говорить.
Само собой, оружия при нас не было. Только военная форма, комплект сменного нательного белья, обувь и вещевые мешки. Лететь нужно было достаточно далеко, аж под Куляб. Там было что-то вроде перевалочной базы, откуда нас должны были забрать, но уже по земле, а не по воздуху.
Само собой, лететь пришлось не по прямой, а совершить крюк к северу. Если этого не делать, то мы вновь оказались бы над теми самыми горами, где попали в плен. Вертолету требовалась дозаправка на Термезе. И там же в вертолет сел еще один пассажир в звании прапорщика.
В целом, весь полет прошел спокойно. Я даже подремал, восполнив то, что недоспал этой бурной ночью. Самарин тоже.
Когда мы сели на Кулябе, погода более менее нормализовалась. Даже вышло солнышко. Мы уже успели отвыкнуть от голубого неба — вечные тучи уже порядком надоели. К счастью, здесь, в Таджикской ССР, сезон дождей был немного более мягким.
Из всех пассажиров, только двое осталось на полосе, остальные разбрелись по своим делам. Так как Ми-8Т сел на самом краю, здесь было спокойно. Вертолетов тут было немного, а из самолетов стоял только турбовинтовой АН-24. Либо, АН-26, внешне они похожи. Помню, летал я на таких в Сирии. Сразу же вспомнился случай, когда наша группа впервые узнала, что такое турбовинтовая АНка. Мало того, что он был семьдесят четвертого года выпуска, так еще и выглядел так, будто его из музея угнали. Мы его тогда в шутку прозвали «Мессершмидтом». За древность.
Он был выкрашен в темно-серый защитный цвет. Нам предстояло лететь из «Химок» в «Тифор». Так вот, помимо нашей группы спецназа, загрузилось в салон еще человек двадцать из «сменщиков», все в званиях от ефрейтора, до подполковника. В центре сложили личные вещи — сумки, чемоданы, баулы. Весу там порядочно. Учитывая еще и каски, бронежилеты, оружие и боезапас. Кто-то дополнительно вез карты, кто-то детали для беспилотников. Вместимость до пятидесяти человек, нас уже было тридцать пять, не считая экипажа. Самолет сам по себе выглядел уставшим, учитывая возраст, а его еще и нагрузили будь здоров. Ну, думаю, сейчас полетим. Но нет, выходит бортовой техник с калькулятором в руках и давай что-то там считать.
В итоге, закатывают в салон большую пластиковую бочку с водой. Литров на двести, наверное. Самолет, бедный, аж заскрипел. Бойцы сидят и думают, да он же сейчас пополам сложится. Но дальше стало еще интереснее. Техник снова взялся за калькулятор. В итоге, внутрь занесли еще штук двадцать разборных железных кроватей, которые нужно было закинуть по пути.
Закрывая рампу, тот наконец-то обратил внимание на наши озадаченные лица. Мол, как взлетать-то собираетесь с таким перегрузом?
А он ухмыляется и говорит — так, вот сейчас как взлетать будем, все вот так вот, как птички, ручками помахали, да?! Тогда точно взлетим!
Он даже показал, как именно нужно присесть и ручками помахать. По салону прокатился недружный смех.
В итоге АН-24 взлетел, но сделал это аж в самом конце взлетной полосы, тяжело и со странным скрипом. Бортовой техник ржал как ненормальный, видя лица «сменщиков». Ну, у каждого свои приколы. А я тогда в который раз убедился, что советская техника лучшая в мире.
— Макс! Ты чего, заснул что ли? — окликнул меня Самарин. — Уже несколько минут на этот самолет смотришь.
— А, так… Ностальгией навеяло! — отмахнулся я.