Сестра Керри

Драйзер Теодор

Новая квартира находилась на Тринадцатой улице, близ Шестой авеню, и состояла из четырех комнатушек. Район не нравился Керри. Здесь совсем не было зелени, из окон уже не видно было реки. Улица была сплошь застроена и густо заселена. В новом доме обитало двенадцать семей — люди, видимо, почтенные, но не выдерживавшие никакого сравнения с супругами Вэнс. Такие люди, как Вэнсы, жили в лучших квартирах.

В своей маленькой квартирке Керри обходилась без служанки. Она обставила ее очень мило, но это не доставляло ей ни малейшей радости. В душе Герствуд отнюдь

не был доволен, что ему пришлось спуститься ступенью ниже, но он уверял себя, что ничего другого ему не остается. Надо до поры до времени примириться с этим, и пока что пусть будет так, как есть.

Желая показать Керри, что нет оснований считать их материальное положение особенно тревожным и что нужно, напротив, лишь радоваться, — ведь через год он получит возможность поправить свои дела, — Герствуд стал чаще ходить с ней в театр и давал ей больше на хозяйство. Но все это было лишь временным явлением. Он постепенно погружался в то состояние, когда человек прежде всего хочет, чтобы его оставили в покое и не мешали думать. Меланхолия, эта страшная болезнь, избрала его своей жертвой. Помимо газеты и собственных мыслей, ничто другое его уже не интересовало. Любовь перестала быть для него источником радости. Его девизом как будто стали слова: живи и мирись с жалким прозябанием.

Дорога вниз имеет мало остановок. Душевное состояние Герствуда все расширяло пропасть между ним и его компаньоном, пока и тот не стал подумывать о том, как бы отделаться от Герствуда. Но дело разрешилось быстрее, чем мог предполагать тот или другой, и случилось это с легкой руки владельца дома, в котором помещался бар.

— Вы читали? — спросил как-то утром Шонеси, показывая Герствуду заметку в «Геральде», в отделе «Недвижимых имуществ».

— Нет, не читал, — ответил Герствуд. — А в чем дело? — спросил он, заглядывая в газету.

— Наш домовладелец кому-то продал свой участок земли.

— Неужели? — вырвалось у Герствуда.

Он взял газету и прочел:

— «Мистер Август Вил продал вчера мистеру Слосону за пятьдесят семь тысяч долларов принадлежащий ему участок земли размером двадцать пять на семьдесят пять футов, на углу Уоррен и Гудзон-стрит».

— Когда истекает срок нашей аренды? — задумчиво спросил Герствуд. — Как будто в феврале?

— Совершенно верно, — подтвердил его компаньон.

— Здесь ничего не говорится о планах нового владельца, — заметил Герствуд и снова взял газету.

— Надо полагать, что мы вскоре услышим от него о его планах! — ответил Шонеси.

И в самом деле вскоре выяснилось, что Слосон, владевший и смежным участком, собирался построить по последнему слову техники новый дом, специально под конторы. Старый дом, в котором помещался бар, предполагалось снести. На строительство нового здания должно было уйти года полтора.

Все эти подробности выплывали постепенно, и Герствуд стал понимать, чем это все ему грозит. Однажды он завел об этом речь со своим компаньоном.

— Вы не думаете открыть новый бар где-нибудь поблизости? — спросил он.

— Какой в этом смысл? — отозвался

Шонеси. — Углового помещения мы нигде по соседству не найдем.

— А в другом месте, по-вашему, не стоит?

— Я лично не стал бы рисковать, — ответил тот.

Да, эта неожиданная перемена несла Герствуду новые и весьма серьезные затруднения! Расторжение контракта означало для него потерю тысячи долларов, а за время, оставшееся до истечения срока договора, нечего было и надеяться собрать другую тысячу. Он догадывался, что его компаньону надоело их сотрудничество; когда новый дом будет построен, Шонеси, наверное, арендует в нем угловое помещение один.

Итак, нужно было найти что-то иное, ибо надвигался полный финансовый крах. В таком настроении Герствуду было не до того, чтобы наслаждаться уютом новой квартиры или обществом Керри, и дома у них воцарилось уныние.

Весь свой досуг Герствуд уделял теперь поискам нового дела, но ничего подходящего не попадалось. Мало того, он уже не обладал той импонирующей внешностью, как три года назад, когда он только прибыл в Нью-Йорк. Тревожные мысли придали какую-то растерянность его взгляду, и это производило неблагоприятное впечатление. Не было у него на руках и тысячи трехсот долларов, на которые он раньше опирался в своих переговорах. А примерно месяц спустя Шонеси, не видя улучшения в состоянии Герствуда, сказал, что новый домовладелец будто бы наотрез отказался продолжить аренду углового помещения.

— По-видимому, нашему бару пришел конец, — добавил он, стараясь придать своему лицу озабоченное выражение.

— Ну, что ж, конец так конец, — угрюмо отозвался Герствуд.

Нет, он не позволит этому человеку читать его мысли. Этого удовольствия он ему не доставит.

Через день или два Герствуду стало ясно, что необходимо так или иначе предупредить Керри о случившемся.

— Мне, кажется, грозит большая неприятность в деле, — осторожно начал он.

— Что случилось? — встревожилась она.

— Владелец дома, в котором помещается наш бар, продал свой участок, а новый хозяин отказывается возобновить контракт на аренду. Таким образом, делу, вероятно, придет конец.

— А разве нельзя открыть другой бар?

— Едва ли найдется подходящее место, — ответил Герствуд. — К тому же мой компаньон, по-видимому, не желает продолжать дело сообща.

— И ты теряешь деньги, которые ты вложил в дело?

— Да, — с каменным лицом подтвердил ей Герствуд.

— Как обидно! — воскликнула Керри.

— Это жульнический трюк, — пояснил ей Герствуд. — Вот и все. Шонеси наверняка откроет бар в том же месте, как только будет готово новое помещение.

Керри пристально посмотрела на Герствуда, и по всему его виду ей стало ясно, что положение очень серьезное.

— Как ты думаешь, удастся тебе найти что-нибудь другое? — робко спросила она.

Герствуд немного помолчал. Теперь уже незачем было придумывать басни насчет экономии и открытия нового дела. Керри прекрасно понимала, что Герствуд, как говорят, «вылетел в трубу».